Плоды свободы

– Убираться нам нужно отсюда. Не сегодня, так завтра здесь будет Херевард с веревочной петлей, – сказала Джона, поглядев на своих соратников, ведущих в поводу забрызганных кровью лошадей. – Не хочу, чтобы от моего прекрасного Шармейна остались руины.

Слово «мой» далось шуриа с трудом. Потому что Жасминовая Долина принадлежала теперь кому-то другому – то ли Рамману, то ли Янамарской республике. Что, в общем-то, не имело уже никакого значения в новой… другой жизни Джойаны. Той, которая по традиции начиналась со щербатых ступеней старинного дома, но вела в иную сторону. На север, за море. В конечном итоге.

Рэналд эрн Конри, лорд-секретарь Собственной Е.С.О. Канцелярии

Страх был повсюду. Он сочился с улицы сквозь неплотно прикрытые шторы, оседал туманом на стеклах и зеркалах, чадил коптящей лампой, шелестел мышиными лапками за обоями, свисал паутиной в углу, прятался в потускневшей позолоте парадной сабли. Страх замирал тревожными шепотками за спиной и косился чужими жадными взглядами. Нет, они не смотрели в глаза шефу Канцелярии и не обнажали клыков – все эти Гончие, безошибочно чуявшие кровь. Они ждали приказа, лишь изредка позволяя себе нетерпеливо тронуть ноздрями сладкий запах испуганной дичи. Его, Рэналда Конри, запах!

От него так разило ужасом и предательством, что лорд-секретарь и сам морщил нос в отвращении, покуда не понял – это же его собственный страх. Не понимал другого – как такое могло произойти с ним, осторожным и хитрым, с ним, умевшим ходить по самому краю лучше иного кота.

Морайг недаром прозывают Неверной. Серебряная Луна оставила его внезапно, не утруждая себя объяснением, просто отступила в сторону и отвернулась, изгоняя Рэналда Конри из своей Своры. Это случилось… утром. Да, утром следующего дня после того, как корабли эскадры Вилдайра Эмриса покинули рейд базы на Глэйсэйте и взяли курс на материк. Священный Князь отплыл, прихватив своих женщин, дабы заняться достойным делом – сражаться. То ли с диллайн, то ли с самим Предвечным, то ли с Эском за компанию. Так скоро уплыл, будто только и ждал известий о начале войны в Янамари. Не убоялся ни зимнего бурного моря, ни грозных знамений, ни штормов и буранов. Уплыл! Вот так взял и уплыл, оставив страну без правителя, обезглавив Ролэнси. Ведь не считать же достойной заменой пугливую свору министров из Верховного Кабинета да Одержимого Апэйна, этого поганого смеска, которому Вилдайр доверил столь многое… А может, и не Вилдайр, а княгиня Вигдэйн? Какая теперь разница, впрочем…

– Я не позволю им, – пробормотал лорд-секретарь, чутко поводя ухом на еле слышное позвякивание и скрип кожи за дверью. Караул сменился, должно быть. Апэйн сменил! Вигдэйн дала ему полномочия, и совиный ублюдок тотчас вместо Эрэйнского полка разместил в здании Генерального штаба гвардейцев из Кармэлского Победоносного. И не придерешься, и не отменишь этот приказ, вот в чем подлость! Полудиллайнский выродок поймал в западню волка-Конри… А может, уже и не волка? А может, еще не поймал?

Стараясь смыть эту проклятую неуверенность, липкий ужас от задуманного, он намочил рукава рубашки и разлил воду из кувшина, а потом – надолго прикипел взглядом к зеркалу, пытаясь разглядеть перемены. Нет, ничего. А кто это смотрит ему через плечо?!

Пару мгновений, не дольше, Морайг смотрела ему в глаза, отразившись в зеркале, а потом усмехнулась, брезгливо скривив губы. И отвернулась, растаяла, будто мысли его прочитала – и отвергла негодного пса, разве что сапогом не наподдала напоследок…

– Я обойдусь без Тебя, Неверная, – буркнул Конри, зная, что богиня слышит. – Вот увидишь. У меня есть все, что нужно для победы. Вилдайр уплыл, и даже Ты не ведаешь, вернется ли он! Он уплыл, но я здесь. И я не позволю Вилдайровым шавкам затравить меня. Пусть я – псина, но я зубастая псина, Морайг. У меня есть безземельные и этот ублюдочный щенок, отродье и Вилдайра, и Кинэйда. Как странно сходятся пути крови!

Он рассмеялся, потому что сам себе стал смешон, он, всесильный лорд-секретарь Собственной Канцелярии, бормочущий безумные монологи перед зеркалом в уборной. Смех, да и только. Словно сценический злодей из какой-то бульварной пьески! А боги любят победителей, это всем известно.

– Я стану победителем, Морайг, и тогда ты вернешься ко мне.

Конри привел в порядок одежды, сел в любимое кресло, пригладил влажные волосы и позвонил, вызывая адъютанта.

– Пригласите господина Апэйна, лейтенант. И поживей!

А тот будто ждал, явился почти тотчас, Конри не успел кадфы себе сварить, а Апэйн уже явился. Уставился прозрачными зелеными глазами, словно пронзая лорда-секретаря насквозь, как если бы стенку за спиной Конри рассматривал. Старый прием и действенный, кто же спорит. Только не с каждым срабатывает, и уж точно не с лордом-секретарем, который и сам умеет взглядом к месту приморозить.