Плоды вдохновения

Прекрасен Рим. Народу масса,
Толпа струится как река.
И вдруг я вижу Марка Красса,
Что уничтожил Спартака.

На площади святого Марка

Колонны в мраморном строю.
Мы повстречались с ним, два Марка,
Вот он идет, а я стою.

Подумайте: такая сволочь!

Шагает, тогу теребя…
Вдруг говорит он: «Марк Самойлыч,
Ты здесь! Приветствую тебя!»

Но я сказал, держась надменно:

– От имени широких масс
Я говорю вам откровенно:
«Вы негодяй, товарищ Красс!»

Был мой удар подобен смерчу,

И Красс в бутылку не полез,
Пробормотал: «Ариведерчи,
Синьор Лисянский!» – и исчез.

О резкости не сожалею,

Да, я суров, непримирим,
С тех пор я за «Спартак» болею
И не поеду больше в Рим…

Узы (Сергей Поликарпов)

Давно не дразнят сверстники меня.

Как некогда,

Рязанцем косопузым.

Неужто же

Слабей день ото дня

Роднящие с землею отчей узы?

Сергей Поликарпов

Все сверстники мои
Вперед ушли,
Во мне ж печальный поворот свершился.
Давно я оторвался
От земли,
Но так и ни к чему и не пришился.

Мне горько жаль

С землей роднящих уз;
Ослабли узы, отгорел румянец…
Неужто больше я не косопуз?
А может быть,
Я больше не рязанец?

Мой отчий край зовет меня, зовет…

Чтоб кладовые чувств не оскудели,
К земле я припадаю
Каждый год,
Буквально каждый год.
На две недели.

Брат и я (Игорь Шкляревский)

Мой младший брат меня сильнее.

Мой младший брат меня умнее,

мой младший брат меня добрее,

решительнее и храбрее!

Игорь Шкляревский

Мой младший брат меня умнее:
на мир не смотрит столбенея,
не знает, что такое грусть,
и крепок, как осенний груздь.

Мой младший брат не бил окошек,

мой младший брат не мучил кошек,
умом гораздо крепче брат:
он, дьявол, хитрый, – не женат.

Тщеславный, злой, чему ж я рад, –

тому, что брат меня сильнее?
Нет, мой любимый младший брат
стихов не пишет! Он умнее…

Следы на снегу (Степан Щипачев)

А на дворе

ночного снега

нетронутая белизна,

где даже пес еще не бегал

с нуждой собачьей после сна.

Степан Щипачев

Зима. Рассвет.
Морозно. Снежно.
Уняла ночь метельный бег.
И вот по-щипачевски нежно
ступаю я на белый снег.

Как утреннее солнце брызжет!

Какая белизна везде!
Со мною вместе
песик рыжий
выходит. Может, по нужде.

Ну так и есть. Задравши лапку,

остановился у куста.
А я смотрю. На сердце сладко,
какая в этом чистота!

Как это мудро, сильно, просто,

загадочнее звезд во мгле.
Вот песик. Небольшого роста –
частица жизни на земле.

Иду, от радости хмелея,

я удовлетворен вполне.
Жить стало легче, веселее
ему. А стало быть, и мне.

Профессор, поэт и Анна (Давид Самойлов)

Профессор Уильям Росс Эшби

Считает мозг негибкой системой.

Профессор, наверное, прав.

Давид Самойлов