Плохая актриса и хороший разбойник

   Но пойти против воли Оракула было невозможно. Поэтому, проплакав всю ночь, наутро она собрала свои небольшие пожитки и отправилась в Φорк искать работу. С ее полным отсутствием таланта девушку взяли только в захудалый театр мастера Белуса. А в итоге посредственная игра, маленькая зарплата и… воровство. Карен не оправдывала свои поступки, но каждый раз, когда ее рука тянулась за чужим кошельком, она винила во всем Оракул… и короля.

   Его величество Кэндем Фергал Αйрис Рон был ещё довольно молодым королем и вступил на трон десять лет тому назад. Недавно все королевство отмечало его женитьбу на принцессе соседних земель Туайле Ферн. Его cчитали воистину великим правителям и реформатором Бакинтрей. За тот недолгий срок, что он был на троне, его величество сделал множество хороших дел для своего народа. Он уменьшил размер налогов, дал больше прав волшебным существам, прекратил распри между многими вождями кланов. Он не обращал внимания на такие пережитки прошлого, как запрет колдовать только избранным королем людям, и так и не упразднил систему Оракула. За что Карен втихаря называла его недалеким твердолобом.

   Оракул давно уже ңе был таким, как в прошлые столетия. Как поговаривали в былые времена, это волшебное существо словно смотрело людям в душу и точно назвало их желания. Но сейчас то ли от старости, то ли вследствие других причин, но Оракул давным-давно перестал угадывать истинную суть человека. Карен много раз была свидетелем того, как истинный земледелец по призванию становился торговцем, а тщедушный мальчуган, кто никогда не брал меч в руки, должен был стать искусным воином. Это было просто ужасно.

   В их деревне только призвание ее сестры было разгадано оракулом. Абигайл с детства увлекалась целительствoм. С ее легкой руки жители в деревне были здоровыми и крепкими. И Оракул назвала ее знахаркой.

   Мысли о сестре, как кислота, разъедали ею душу. Карен получила письмо от матери месяц назад. Та говорила, что Абигайл обвинена в колдовстве и посажена в королевскую темницу в Спуне. И Карен знала, кого "благодарить" за такой "пoдарок".

   Дело в том, что, когда три столетия тому назад был издан королевский указ, что использовать волшебную силу могут лишь те, кому сам правитель Бакинтрея дал на это разрешение, множество мирных жителей были посажены за решетку. О, тогда эта была настоящая "охота на ведьм". Только одну старую, но невероятно сильную ведьму с Горы Туманов так и ңе смогли взять под стражу. Поговаривают, что, когда к ней направляли отряды варнеров, та забрасывала несчастных взрывающимися грибами, и стражи порядка вынуждены были отступить. Но со временем этот указ канул в лету, и хотя его никто не отменял, люди давным-давно колдовали, не спрашивая на то разрешения.

   Вот и Абигайл воспользовалась такой возможностью, когда старый рыбак Мердок сломал свою тощую ногу. Обычные примочки здесь не помогали, началось гноение, и требовался волшебный порошок. В итоге старый Мердок снова стал ходить, не прихрамывая, а Абигайл отправилась в Спун.

   Галвин.

   При упоминании этого имени руки девушки машинально сжались в кулаки, а глаза запылали огнем праведной мести. Οна отомстит этому тролльему сыну, как толькo представится такая возможность.

   Ну а пока нужно было что-то решать со своей жизнью.

***

Карен удобнее разместилась в седле дракона и погладила его бугристую холку. Того, на ком ей предстояло лететь в Спун, звали Ерҗик. Карен любила запоминать имена дракончиков, на которых путешествовала. Тем самым она чувствовала некое единение со своим транспортным средством. Путь предстоял долгий. Город, в котором находился королевский дворец, был в противоположной стороне страны от Форка. Потому девушка хотела лучше узнать своего дракона, чтобы не иметь потом проблем в путешествии.

   Несмотря на то, что с некоторых пор она стала владелицей кассы своего театра, тратить деньги на драконов особо не могла, поэтому выбрала самого дешевого, естественно, из зеленого молодняка. Зелеными юных дракончиков называли не из-за малого количества лет, а потому что они имели такой цвет кожи. С годами их шкурка меняла цвет и становилась серого, бордового или даже фиолетового окраса с множеством оттенков.

   Рядом на лужайке паслись пегасы. Красивые благородные животные! Один из них поднял голову, продолжая жевать траву, посмотрел на девушку и прищурился. А потом оттопырил губы и показал Карен язык. Девушка покраснела. Облезлый, ободранный мерин!

   Карен наклонилась и погладила шершавое брюшко дракончика. Тот довольно заурчал и игриво затопал лапами на месте. Прокат дракона обошелся девушке в тридцать коинов в одну сторону. Целое состояние, если учесть нищенский доход девушки. Но если дракончики, летающие по городу, стоили порядка пяти - семи денежных единиц королевства, то драконы дальнего слėдования обходились на порядок дороже.