Плохая девочка. 2 в 1 (СИ)

– А ты все еще меня бесишь, потому что Харри ушел от меня к твоей матери. – Говорит она. – Но это не мешает мне тобой гордиться за то, какая ты умная, добрая и смелая. Вон как уделала нас: притащила адвоката этого своего и вытурила нас из дому! Лео чуть в штаны тогда не наделал – думал, нас с ним посадят!

– У вас отличное чувство юмора. – Замечаю я. – Но идею о том, чтобы лишить меня наследства, лучше оставьте. Только в этом случае мы сможем нормально общаться.

– Говорю же, добрая. Даже слишком. – Рита поднимает палец вверх. – Я бы никогда не простила таких пройдох, как мы с Лео.

– Я и сейчас начеку. – Говорю с ухмылкой, мысленно представляя эту парочку в образе лисы Алисы и кота Базилио.

И мы обнимаемся – смущенно, скоро и неуклюже.

– Не руби с плеча. – Бормочет она. – Это я насчет Кая.

– Все еще не теряете надежды на то, что денежки останутся в семье?

– Не без этого.

Я улыбаюсь и качаю головой. Может, я и наивна, но Рита теперь не кажется мне такой уж плохой.

Кай

– Привет, – говорю я, когда Мариана наконец отвечает на мой звонок.

– Чего ты хочешь? – Ее голос на удивление спокоен.

– Я целый день не мог до тебя дозвониться. Где ты? Все хорошо?

– Мы с твоей мамой прибирались у Хелены в квартире, потом съездили в ритуальный зал, оплатили все расходы, передали вещи и вернулись.

– Вы у бабушки в квартире? Мать с тобой?

– Да.

– Я сейчас приеду. – Говорю взволнованно.

– Не надо, не приезжай. – Звучат, как выстрел, ее слова.

– Мариана, я понимаю, что ты чувствуешь, но мне нужно поговорить, объяснить тебе все.

– Все нормально, Кай. – Слышится вздох. – Не нужно ничего объяснять, я все понимаю. Мы с тобой нашли утешение в объятиях друг друга, Эмилия не должна была об этом узнать, но узнала. Мне очень жаль.

– У нас с Эмилией давно все кончено. Я приеду.

– Не стоит.

* * *

На пороге бабушкиной квартиры меня встречает мать:

– Дальше прихожей ты не войдешь.

– Это еще почему? – Я собираюсь сдвинуть ее, но она стоит намертво.

– Мы сегодня остаемся здесь, посторонние нам не нужны.

– И ты тоже здесь ночуешь? – Смотрю на нее удивленно.

– И я.

– Поругалась с Лео?

– Ему полезно, пусть делает выводы. – Хмыкает мать.

– Пропусти. – Я скидываю кроссовки и пытаюсь пройти, но она перегораживает мне путь в гостиную. – Мне нужно поговорить с ней.

– Оставь ее в покое, она не хочет.

– А ты что, нанялась в ее телохранители? – Нервно усмехаюсь я, бросая взгляд на дверь с мутной стеклянной вставкой, отделяющую меня от Марианы.

– Может и нанялась. – Останавливает меня рукой в грудь мама. – Твое какое дело?

– Вы что, пили? – Вглядываюсь в ее лицо.

– Чай из любимого сервиза Хелены, который она хранила на особый случай. – Отвечает она с вызовом во взгляде.

– Мам, я серьезно. – Смотрю на ее руку, упирающуюся мне в грудь. – Дай мне с ней поговорить.

– Отстань от девки.

У меня чуть не падает челюсть.

– Это что, какая-то новая роль? – Спрашиваю я, понизив голос. – С чего ты вдруг решила переобуться?

Эти слова действуют на мать, как катализатор. Она хватает меня за грудки и толкает в сторону двери:

– Еще одна такая фраза, щенок, и я не вспомню, что ты мой сын. Давай, вали отсюда, разбирайся со своими бабами, не знаю, сколько там их у тебя, а к Мариане не суйся! Не заслуживаешь ее!

– Эй, полегче! – Невольно смеюсь я.

Это когда планета успела остановить ход и повернуть движение вспять? Недавно моя чокнутая семейка пыталась обобрать Мариану, а теперь мать строит из себя ее главную защитницу? Вот это номер!

– Мам, да ты чего? – Упираюсь в стену в коридоре.

– А ничего. – Она поднимает на меня взгляд.

Клянусь, мне кажется, что в ее глазах блестят слезы.

– Мама, дай мне просто сказать.

– Потом скажешь. – Рычит мать.

– Пусть скажет. – Раздается голос Марианы.

Мы замираем.

Она стоит в дверном проеме с котенком в руках.

Кожа ее бледна, на измученном слезами лице словно остались одни глаза – большие, печальные. Волосы, заплетенные в две светлые тонкие косы, раскинулись по плечам. Это какая-то совсем другая Мариана, и я любуюсь ею, удивленный тому, как уютно и гармонично она смотрится в квартире бабушки – словно всегда была частью этого скромного жилища.

– Можем мы поговорить наедине? – Я одергиваю куртку, выпрямляюсь.

– Если ты войдешь, все закончится как всегда. – Тихо говорит она. – Поэтому говори так.

– Ну, ты-то хоть можешь уйти в другую комнату? – Я выразительно смотрю в глаза матери. – Дай нам пообщаться.

Рита смотрит на нее.

– Останьтесь. – Просит Мариана.

Настолько сильно, видимо, боится находиться со мной наедине.

– Говори. – Поторапливает мать, победно глядя на меня.

Мне приходится шумно выдохнуть, чтобы взять себя в руки и не сорваться. В таких идиотских ситуациях я еще не оказывался (если не считать утреннюю сцену), и в присутствии матери мне еще не приходилось оправдываться перед девушками.

– Я хочу извиниться. – Начинаю я. Мне приходится смотреть на Мариану через мамино плечо. – Эмилия не умеет контролировать свои эмоции, поэтому… случилось то, что случилось.

Мне было бы проще, если бы я мог подойти ближе и взять ее за руку, но уж как есть.

– Она не имела права врываться и оскорблять тебя.