Плохая мать (ЛП)

Я заметил шахматную доску, стоящую сбоку от дивана, и схватил пригоршню шашек, швыряя их в нее и наблюдая, как они отскакивают от ее лба, и она еще немного замахала руками, ее сиськи болтались из стороны в сторону, рулет из слоеного теста покачивался на поясе ее юбки, когда она невнятные эпитеты в мой адрес.

— Тебе нравятся игры, Долли? — заорал я. — Тебе нравится играть в свои больные, извращенные игры во власть с такими мужчинами, как я, которых, как ты думаешь, ты можешь растоптать? Пошла ты, Долли.

У двери стояла пара ботинок, и я взглянул на них, представив, как развязываю один из шнурков и использую его, чтобы задушить ее. Я мог бы привязать ее к стулу, как мама поступила с отцом и мистером Патчем. Я мог сжимать ее шею медленно, или сделать это быстро. Я мог сделать это любым способом, который выбрал. Я снова увидел это перед своим мысленным взором. Просто тянул и тянул, пока ее жизнь не иссякла, и она, наконец, не заткнулась. Это было бы так просто.

Она была отвратительной, и ей не следовало прикасаться ко мне так, как она это сделала. Никто и никогда больше не прикоснется ко мне без моего разрешения.

Я отвел руку назад и отбил еще одну шашку от ее головы, достаточно сильно, чтобы оставить отметину, и она снова упала на пол, протянув руку, чтобы пощупать рану, и всхлипнула, когда слезы брызнули из ее глаз и потекли по щекам.

Ее слезы привели меня в себя, и я поколебался, прежде чем, наконец, отбросить остальные шашки в сторону, моя грудь резко поднималась и опускалась, когда я пытался отдышаться. Я еще минуту наблюдал за ней, распростертой на полу, с крошечными сосками, устремленными в потолок, пока она бормотала и плакала, и мне было ее только жаль.

Я повернулся и оставил ее там, прежде чем дойти до своей машины и поехать домой. Войдя в свой дом, я налил себе стакан холодного лимонада, а затем встал у стойки, делая большие, мучимые жаждой глотки. Меня трясло, мышцы болели от того, что я столько часов крепко держал их. Я представил себе Долли, беспомощную и опустошенную, лежащую на полу, и почувствовал легкий стыд, но также и удовлетворение. Я сам справился с ней. Я был сам себе защитником.