Плохая мать (ЛП)

Именно тогда она заметила красный жилет на его столе. Ее взгляд задержался, узнавание и ужас охватили ее. Раздался еще один стон, на этот раз громче, и она резко обернулась. Там никого не было, только неподвижное, безжизненное тело Аргуса. Ее рука дрожала, когда она протянула ее и провела пальцем по атласному материалу, а страх пронзил ее.

Комната закружилась, когда она подняла одежду. Она чувствовала себя так, словно попала в ночной кошмар, от которого не могла — и не хотела — бежать.

Не в этот раз.

Еще один тихий шум позади заставил ее снова резко обернуться.

И вот он. Темноволосый мужчина с очень короткой, аккуратно подстриженной бородкой стоял позади нее, его улыбка становилась все шире.

— Привет, мама, — сказал он.

Глава тридцатая

Двадцать семь лет назад

Вайолет помешала соус для спагетти в горшочке, а затем открыла духовку, чтобы проверить хлебные палочки. Раздался громкий металлический звук, заставивший ее поморщиться от головной боли, которая мучила ее весь день, и она поднесла кончики пальцев ко лбу, слегка надавив на повязку, закрывающую то место, куда ее ударили хрустальным графином.

Графин, который он швырнул в нее с такой силой, что тот разбился, вонзившись в ее плоть и заставив увидеть звезды.

Она наклонилась, забирая металлическую лопатку — ту, которой Гэвин только что ударил по кастрюле, — из его крошечной ручки, когда он запротестовал громким испуганным криком.

— Держи, милый, — сказала она, протянув ему пластиковую ложку. Он ударил по горшку, но, казалось, был разочарован глухим звуком, его крошечное выразительное личико сморщилось от испуга. Несмотря на боль в голове и тревогу, которая жила у нее в груди, она ласково улыбнулась. Ему всего два года, но он все еще был энергичным малышом. Словно соглашаясь с ее мыслями, он вернулся к веселым ударам по кастрюле, энергичность его ударов компенсировала приглушенный звук пластика по металлу.

Гэвин был полон жизни. Но она беспокоилась о своем мальчике Дэнни.

Она подошла к тому месту, где он сидел за столом, раскрашивая картинку с изображением пожарной машины. Она взъерошила его волосы, наклоняясь, чтобы вдохнуть запах своего драгоценного маленького мальчика — яблок и сена. От него пахло всем хорошим и чистым в мире.

— Мне это нравится, — сказала она. — Как зовут собаку? — спросила она, указав на далматинца, который сидел рядом с грузовиком, высунув язык и навострив уши.

Дэнни помолчал.

— Я не знаю, — сказал он.

— Как насчет Спота? — предложила Вайолет, наклонившись ближе.

— Мне нравится Джексон, — застенчиво сказал он ей, встретившись с ней взглядом в поисках одобрения.

— Это замечательное имя для собаки. Может быть, однажды мы заведем собаку и назовем ее так. Как ты думаешь?

Дэнни одарил ее одной из своих милых щербатых улыбок, и она улыбнулась в ответ. Но затем его взгляд переместился на повязку у нее на голове, и улыбка дрогнула, поблекла. Он снова посмотрел на рисунок, водя красным карандашом взад-вперед.

Ее сердце болезненно сжалось.

— Эй, Дэнни, малыш, как насчет того, чтобы я испекла на десерт те пончики, которые ты любишь?

Его губы изогнулись, и он кивнул.

— Тогда, пончики. — Она давно их не готовила, потому что в прошлый раз, когда она это делала, Гэвин съел один и покрылся сыпью из-за какого-то ингредиента. Но они были любимыми у Дэнни. — А потом, как насчет того, чтобы поиграть в игру? — сказала она, пытаясь придать своему голосу немного оптимизма, в надежде, что он одарит ее еще одной улыбкой. Дэнни нравилось, когда она играла с ним в игры, уделяя ему все свое внимание. Его глаза расширялись от восторженного счастья, когда она позволяла картам утекать сквозь пальцы, как воде, — умение, которое давалось ей так легко. Легкость. Вторая натура. — Шашки или..

— Господи Иисусе, заткни этого парня.

Вайолет подпрыгнула, когда хлопнула задняя дверь. Она резко обернулась, прижав руку к груди. О, Боже. Из-за стука Гэвина она не услышала, как он подошел. Она подбежала к своему малышу, выхватила у него ложку и повернулась обратно.

— Роджер! Я не знала, что ты придешь домой так рано, — сказала она, ее слова вылетели в спешке. А взгляд метался по сторонам. Ужин не был готов. Мальчики не умыты, и дом не прибран. Она тоже, если уж на то пошло. Она провела рукой по своим грязным, жидким волосам, а затем подняла Гэвина, посадив его себе на бедро. Она собиралась сделать гораздо больше к этому моменту дня, но у нее так сильно болела голова, и она все еще чувствовала легкую тошноту. Не в форме. У нее, вероятно, было сотрясение мозга, но она не осмелилась пойти в больницу. Просто возникнут вопросы, а она была не в настроении врать. Не сегодня.