Плохая примета – на счастье

Уже звонок прозвенел на перемену, а Вика не торопилась вставать с места, сидела, тупо глядя в незаполненные листы теста. Одноклассники давно ушли, только Жорик топтался возле своей парты, то есть опять рядом.

– Вик, что с тобой?

– Ничего. – Отодвинула его рукой, поднялась, прошла к учительскому столу. – Наталья Анатольевна, а когда можно прийти переписать?

Вика говорила сквозь зубы. Чтобы мышцы на лице оставались твердыми и напряженными. Чтобы не расслабиться, не скривиться. И чтобы губы не задрожали.

Биологичка застыла, ухватившись за протянутые Викой листочки, вскинула брови, озадаченно округлила глаза.

– Господи, Полетаева! Я еще даже не проверила. – Она дернула листочки к себе, не замечая, что они не заполнены и даже не подписаны. – У тебя разве проблемы с биологией в прошлой школе были? Я видела – пятерка в свидетельстве. Может, и не придется переписывать.

– Придется. Я ничего не сделала.

– Почему? – У биологички глаза еще шире распахнулись. – Целый же урок в распоряжении был. Сорок пять минут. Даже больше, чем нужно.

Почему? Правду сказать? Да никто же не поверит, что их любимчик Захаров способен на такую подлость. Да и закладывать одноклассника как-то по-свински. Пусть даже он сам свинья порядочная.

– Я отвлеклась. Задумалась. О своем.

– О чем это? – Теперь глаза биологички засияли любопытством, а Вика сильнее стиснула зубы, губы сжала. Ну что за странный интерес, в самом деле? Но учительница допытываться не стала, поняла, что Вика с ней откровенничать не собирается, правильно оценила ее суровый негодующий взгляд. – Ладно. Сегодня я не смогу. Приходи завтра после шестого урока. Договорились?

– Ага. Спасибо.

Двинулась к выходу, вышла из кабинета.

Жорик. Везде, всегда, опять. Словно воплощение страшного рока, нет, нелепого рока, всю жизнь преследующего Вику.

Торчал возле двери, караулил.

Ну чего ему еще надо?

– Вик! А хочешь, местами поменяемся. Я на твое сяду, ты – на мое. Я с Полинкой Киреевой сижу. Она ничего так. Правда, учится не очень.

Вика застыла на месте.

Вот так Жорик! Он заметил, что между Викой и ее соседом по парте произошло, подслушал, о чем она с биологичкой разговаривала, и все понял. Теперь готов вместо Вики на амбразуру броситься в благодарность за дружеское общение. Оно того стоит? Хотя ему-то возле Захарова ничего не угрожает: ни долгов, ни счетов никаких между ними нет.

– Жор, правда?

– Ага. – Решительно кивнул головой, а вид такой гордый. И довольный.

– Ладно. Спасибо.

Вместе вошли в кабинет, двинулись вдоль по проходу. Тоже почти вместе. Вика чуть впереди, потому что для двоих слишком узко. Уселась на Жориково место. Полинка Киреева посмотрела на нее без удивления. Ей без разницы, еще даже и выгодней: у Вики по всем предметам ровно, не отлично, так хорошо, а у Жорика с гуманитарными беда. Валерия Михайловна при взгляде на него горестно вздыхает и безнадежно машет рукой.

Жорик прошел к Викиному стулу, плюхнул на парту сумку. Захаров, до того остававшийся безучастным (смотрел в окно, руками подпирал подбородок – опять, что ли, дремал?), вскинулся, озадаченно уставился на нового соседа.

– А это еще что?

– Я с Викой местами поменялся, – невинно доложил Жорик.

Захаров скривил физиономию, прищурил один глаз.

– А у меня разрешения спросил? – И положил на парту руку, сжатую в кулак. Очень красноречиво! – Теперь быстро меняйся обратно.

Жорик стойко держался, не уходил, но и не садился, возвышался над партой и, получалось, смотрел на Захарова сверху вниз. Еще и поинтересовался, довольно решительно, хотя и миролюбиво:

– Зачем? Тёма, тебе-то не все ли равно?

– Зачем? – переспросил Захаров, словно уточнить хотел, правильно ли расслышал, но объяснять не стал. Подхватил со стола Жорикову сумку и швырнул через проход, к его законной парте, как раз к Викиным ногам. – Брысь отсюда!

И сразу поднялся, задвинул ногой оказавшийся на дороге соседний стул, оттолкнул плечом Жорика, прошагал прямиком к Вике, которая уже устроилась на новом месте.

– Встала. Пошла.

– Ага, щас, – хмыкнула Вика, вроде бы невозмутимо, но, если по-честному, жутковато стало.

Пялилась в столешницу, боясь поднять глаза. Прижала к себе сумку, чтобы Захаров и ее так же не швырнул. Но тот и не думал с мелочами заморачиваться, взялся сразу за Вику. Ухватил за плечо, выдернул со стула.

Вот ведь силищи у придурка!

Вика подскочила, качнулась, потеряла равновесие, навалилась на захаровскую грудь, врезалась носом в его плечо. Только сумка между ними. И голос тут же, резкий, возмущенный, взрослый. Классной – Валерии Михайловны.

– Полетаева! Захаров! Забыли, где находитесь? Совсем стыд потеряли?

Стыд-то тут при чем?

– Давайте вы свои пламенные объятия до другого времени и места отложите. А здесь школа все-таки. И урок уже начался.

Пламенные что? Какие еще объятия?!

Вика отпихнула Захарова сумкой. Хотела возразить, объяснить, что классная все не так поняла, что у них тут, скорее, наоборот, драка.

– Это не…

– Признания тоже потом, – категорично перебила Валерия Михайловна.