Читаем Плохая примета – на счастье полностью

Плохая примета – на счастье

– А разве нет? – невинно уточнила Марго, но, смилостивившись, добавила: – Хотя, если ты стесняешься, давай вместе к ней подойдем. Хочешь, я Асе скажу, что ты ее приглашаешь?

А заодно выложит и все прочие свои предположения касательно Жориковых чувств. Он, как это представил, сразу и заикаться перестал, и дар речи к нему вернулся.

– Нет. Я сам. – Но опять быстро потерял уверенность. – Думаете, она согласится?

– Мне кажется, да, – попыталась мягко поддержать его Вика, посмотрела на Марго намекающим взглядом. Не стоило так прямо, откровенно, в лоб.

Тактичней надо бы. Но Марго расценила ее взгляд по-другому. По-своему.

– Слушай, Жор, я же предложила. Если ты сомневаешься, давай я с ней предварительно переговорю. Ну или Вика. Наверное, у нее лучше получится.

– Я?

Да с Викиной непринужденностью общения, особенно на тему отношений, кто бы ей помогал. Кто бы за нее спросил у того парня с леонбергером про каждодневные вечерние прогулки. А еще – можно ли к ним присоединиться? А лучше сразу и как его зовут. И желательно, чтобы сама Вика в этот момент находилась как можно дальше от места разговора и потом только выслушала: «Все о’кей! Он тебя ждет в восемь вечера на том же месте, где вы встретились первый раз. Вот его имя, фамилия, номер телефона и домашний адрес». Хотя адрес не к спеху.

– Ну-у, не знаю.

Но Жорик уже уставился на нее, опять с надеждой и ожиданием, такими всеобъемлющими. И ресницами захлопал, кажется, не нарочно. Само получалось. Хлоп-хлоп-хлоп – пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста. И под конец просительно протянул:

– Ви-и-к, пра-авда?

– Конечно переговорит, – заверила его Марго, и, пока она еще чего-нибудь не пообещала, Вика подскочила с места, подхватила со стола опустевший стакан.

– Пойдемте уже отсюда. Надоела эта толпа.

Жорик быстро сбежал. Наверное, для того чтобы в укромном уголке представлять, какой блокнот подарить Ассоль и с какими словами. А Вика и Марго остановились у первого же окна.

– И что я должна Асе сказать? Не представляю. Типа: как ты отнесешься, если Жорик тебя в кафе пригласит? Глупо звучит. Мне же такое ни за что не выговорить.

– Почему глупо? – искренне изумилась Марго. – По-моему, вполне нормально. И почему не выговорить? Легко. Ты же не за себя будешь на свидание приглашать.

– Ну, может быть.

И правда. Не за себя же. И обращаться придется не к парню, который нравится – ааааааа! даже представлять подобное страшно, – к Асе ведь. С которой и так соединена общей тайной. Она точно не посмеется. А если откажет, то не Вике – Жорику.

Позвонить ей или отыскать в школе? Чтобы побыстрее скинуть с себя неожиданную заботу.

Марго, конечно, удружила. Вике и в голову бы не пришло влезать в чужие сердечные дела, устраивать судьбы. Не то чтобы ей по барабану переживания окружающих. Со стороны наблюдать удобней, безопасней, никаких лишних хлопот. Это не между вымышленными персонажами отношения выстраивать. Там никакой ответственности: они не настоящие и переписать можно в любой момент.

Сидишь, придумываешь, пишешь – все просто. И гладко. А в жизни почему-то все сложно и ни фига не получается. Одни проблемы.

Вика повернула голову и наткнулась взглядом… на Захарова. Тоже из столовой вывернул. Совсем близко, пара шагов до них осталась. Проходя мимо, бросил Марго «привет», не останавливаясь взялся за ручку Викиной сумки, потянул за собой.

– Пойдем. Сейчас звонок будет.

Вот ведь достал!

– Ну чего тебе опять надо? – Вика хоть и возмущалась, но плелась следом. Потому что трель звонка на урок действительно разлилась по школе.

Со стороны, наверное, выглядело ужасно. Словно она питомец на поводке. Бобик дрессированный. «К ноге! Вперед! Голос!»

– Сейчас история, – напомнил Захаров. – А Любушка проверочную по датам обещала.

– А у меня память плохая на числа, – доложила Вика с торжествующим злорадством. – Я помню только начало и окончание Великой Отечественной войны. И что еще одна отечественная была в тысяча восемьсот двенадцатом.

Захарова ее заявление не смутило.

– Разберемся.