Плохая репутация Курочки Рябы

– Обе бабы перестали общаться с матерью. Когда прошел положенный срок после смерти Владимира, они подали на наследство, дрались за свои доли, как голодные волки. Лидия пыталась с ними встретиться, поговорить, но Екатерина и Елена прислали своих адвокатов. Лидия впала в депрессию. Не ела, не пила. Потом одна подруга позвала ее к себе в гости. Женщина жила на Шри-Ланке, у нее там на океане дом свой. Мы с Мартой вдвоем уговорили хозяйку слетать на бывший Цейлон. Та отправилась, провела несколько месяцев на берегу. Вернулась домой и сказала нам: «Я встретила в аэропорту Игоря. Лицо не его, глаза, волосы, фигура – все другое. Но это он. Щека дергается так, как у мужа Лены». Мы ей в один голос: «Игорь утонул!» Хозяйка в крик: «Нет! Надо Леночке сообщить. Костя, поехали к ней!» Отговорить Лидию не получилось, я привез ее к дому, где теперь прописана старшая дочь. Часа четыре сидели, ждали, увидели шикарный «мерс», из него Елена вышла. Мать из автомобиля выскочила, к дочери кинулась, а та ее оттолкнула. Лидия упала, головой о тротуар стукнулась. Я к ней! Ленка в подъезд, дверь захлопнула. Хозяйка встать не смогла, я вызвал «Скорую», инсульт у Лидии случился. Ни одна из дочерей не приехала в клинику. Поместье разделили на части. Вдове отошел дом для гостей. Там она сейчас и живет. Остальное продается, но пока покупателя нет. Кое-кто интересовался недвижимостью, да всех смущает присутствие Лидии. У нее сейчас одна сиделка, а в качестве помощника я. Пришлось взять руль управления в свои руки. Мне очень жаль вдову, хорошо хоть, что у нее есть средства. Лидия пребывает в странном состоянии. Порой она разговаривает и ведет себя как адекватный человек. Потом раз, и из ее рта льется чушь. Дальше – больше. Как-то к нам полиция приехала, сотрудник сообщил: его вызвала женщина, которую здесь в тюрьме держат. Я изумился, и тут хозяйка появляется, платье разорвано, руки в синяках, на меня показывает. «Его работа, бьет меня каждый день!» Ситуация – отпад! Кровоподтеки она себе сама намалевала. Но мне пришлось энное время в отделении объясняться. Она потом не один раз в отделение звонила, но там уже знали правду, говорили: «Сейчас приедем», и на том все завершалось. Психиатр считает, что после инсульта у Лидии случились изменения в головном мозге. На них наложилось чувство одиночества, тоски, обида на дочерей. Лидия хочет, чтобы о ней заботились, волновались. Вот и удирает. Мы тогда с Мартой нервничаем, радуемся, когда ее находим. Хозяйка питается нашими эмоциями. Конечно, она сейчас неадекватна. Я бы назвал ее состояние: сумасшествие с прояснением.

– За таким человеком надо постоянно смотреть, – воскликнула я, – не упускать из вида!

– Согласен, – кивнул Константин, – мы поставили ей чип под кожу. Если убежит, мигом находим. Но Лидия только в беседку мчится, сидит там, может с кем-то заговорить. Ее, как правило, не выслушивают. В обморок хозяйка впервые упала при вас.

– Чип, – повторил Дегтярев, – мы так поступили с нашими собаками и котом.

Григорьев неожиданно обиделся.

– Никто Лидию собакой не считает! Психически не очень разумным людям тоже можно чип поставить. Сначала я ей часы купил, как своим детям, всегда вижу, где они носятся. Но хозяйка браслет расстегивала, выбрасывала, тревожную кнопку тоже куда-то зашвыривала. Я нанял ей сиделку, та постоянно за ее спиной маячила. Лидия в истерику: «За мной следят!» И давление как скакнет вверх. В ее случае чип вынужденная мера. Мне ее очень жаль. Семья наша теперь живет в поместье, я постоянно рядом. Детей в школу вожу в Москву. Не могу вдову бросить. Я за Лиду отвечаю. А дочери ее дряни! Вот и весь рассказ.

Глава тридцать восьмая

На следующий день к нам приехала Людмила. Пока Александр Михайлович сообщал ей про отравленный крем, она молчала. Когда рассказ полковника иссяк, Косина осторожно спросила:

– Хотели убить Стеллу? Дочь Миладова?

– Верно, – подтвердил Собачкин, – жизнь ей случайно спасла Ольга Бовари. Денег у нее нет, а выглядеть бедной в ваших глазах она не хотела, поэтому она стянула один из горы подарков, которые принесли дочери олигарха. Убрать намеревались подростка, не Надежду.