Плохая шутка

– На самом деле, мы находимся как раз на уровне земли, – ответил священник, не оборачиваясь.

Денис вспомнил ступеньки, к которым он полз вверх, к дверям храма, сходя с ума от дикой боли в висках. Они казались ему в тот момент бесконечными.

Он кивнул, хотя отец Павел и не мог увидеть его движения.

Священник вел его через маленькие залы, разделенные между собой арками. Когда Денис увидел табличку «Выход» на чуть покосившейся металлической стойке, он удивился.

– А куда мы идем?

– В будни литургия проходит не в здании храма, а…

В этот момент они прошли в следующий зал, в конце которого Денис с ужасом увидел распахнутые двери. Пятачок перед выходом был залит ослепительным солнечным светом.

– …в часовне.

Отец Павел оглянулся, произнося это, и увидел то, что всегда считал оборотом речи – красивым, поэтичным, но слегка преувеличенным. Фраза «краска сошла с лица» скорее подходила дамским романам девятнадцатого века, где все преувеличенно охали и ахали и, чуть что, грохались в обморок. Но сейчас он в действительности наблюдал, как краска схлынула с лица молодого человека, превратив щеки и лоб в бледную, цвета гипса, плоть. Болезненные мешки под глазами тут же проявились, словно на лакмусовой бумаге. В глазах появилось то же выражение, что и при их встрече у входа в храм.

– Что-то не так?

Денис открыл было рот, но не смог произнести ни звука.

«Туда нельзя», – ярко, как солнечный свет за дверями, вспыхнуло в голове Дениса.

Так не могло быть. Он проделал весь этот путь сюда, в храм, спрятался в нем, словно какой-нибудь древний житель во время набега монголо-татар, убедил священника помочь ему. И все должно было закончиться там, за этими дверями, где, словно рыбак несчастную рыбешку, его ожидал Анку?

Священник взволнованно смотрел на него, возможно, уже жалея, что решил помочь странному посетителю. Денис и сам понимал, как он сейчас выглядит, но его это не волновало. Он просто не собирался идти туда, где его ждал Анку, до того, как сделает то, за чем пришел.

«Иди», – внезапно услышал он.

Денис удивленно посмотрел на священника, но тот молчал.

«Иди, не бойся», – повторил голос, и Денис понял, что он не услышал эти слова, а почувствовал их в своей голове. И это не был его внутренний голос. Этот новый голос озвучивал в его голове чужую мысль чужими словами.

«Я не могу туда идти. Эта скотина Анку меня уже не отпустит. Он ждет меня там», – мысленно проговорил Денис, чувствуя себя немного глуповато и понимая, что голоса не существует и ответа он не дождется.

Но голос ответил.

«Иди и делай то, что должен. Жнец не увидит тебя».

Жнец. Судя по всему, голос так называл Анкудинова. Денис отметил про себя, что это имя, Жнец, очень подходило Константину Андреевичу.

– Денис, ничего не бойтесь, – голос священника звучал неуверенно. – Вы в храме Божьем.

Денис повернулся к отцу Павлу и ответил, но не священнику, а голосу внутри:

– Идемте. Но если вдруг со мной начнет происходить что-то странное, затащите меня обратно в эту дверь.

Священник непонимающе приподнял бровь. В его лице чувствовалась нешуточная борьба эмоций. Наконец он кивнул.

– Хорошо.

И вышел первым, словно давая понять Денису, что бояться нечего. Денис мельком увидел в глазах священника довольное выражение, словно тот радовался тому, что так просто смог уговорить испуганного посетителя. В этот момент отец Павел стал ему еще более симпатичен.

Он шагнул за дверь следом и остановился, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Константин Андреевич, Жнец, себя никак не проявил. Ни голоса, ни свербящего ощущения в голове. Ничего. Только шум машин от находящейся рядом дороги.

Сзади раздался скрипучий, с истерическими нотками, старушечий голос:

– Молодой человек, вы здесь не один. Дайте пройти.

Денис пропустил сварливую старушку и пошел следом за отцом Павлом, который время от времени настороженно оборачивался, словно думая, что Денис убежит прочь, хихикая и громко возвещая кару на головы неправедных.

Часовня оказалась невысоким зданием из сруба, окруженным кленами и палисадниками. Здесь после помпезности и монументальности храма все казалось легким и открытым. Словно бы они находились не в центре мегаполиса, а в какой-нибудь малочисленной, хоть и богатой, деревушке.

Отец Павел поднялся по ступенькам, открыл одну створку дверей и обернулся к Денису:

– Ничего страшного не произошло?

И вновь неосознанное выражение довольства показалось на его лице.

– Кажется, не произошло, – проговорил Денис, но все же поспешил войти следом за отцом Павлом под свод часовни.

Они оказались в небольшом, но довольно просторном помещении. В отличие от храма, закованного в камень, часовня казалась более живой, естественной: стены из сруба, пробитого паклей; слегка поскрипывающий деревянный пол; мягкий дневной свет, льющийся сквозь узкие окна – здесь было естественнее размышлять о праведной жизни, чем о наказании за неправедную. Денис мысленно порадовался, что в итоге они пришли сюда. В часовне он почувствовал себя более уверенно.