Плохая собака. Как одна невоспитанная собака воспитала своего хозяина

— Непроглядная тьма, — ответила Глория. — Ты издеваешься над собакой, чтобы она получила этот дурацкий сертификат, хотя он ровным счетом ничего не значит. На самом деле он не нужен ни ей, ни тебе. Ты ее не слушаешь. А она из шкуры вон лезет, чтобы сделать тебя счастливым, она… она…

— Ты плачешь? Глория, не плачь. Не надо, — сказал я умоляющим тоном. Теперь у меня появилось мерзкое чувство, будто я сделал что-то ужасное — в смысле, еще более ужасное, чем думал.

Глория еще пару раз всхлипнула и громко высморкалась.

— Слушай, — наконец сказала она, — будь осторожней с Холой. Ладно?

— Обещаю. Я же ее люблю.

— Я знаю.

— Мне так жаль, дорогая.

— Я знаю.

Ветеринар сказала, что это не перелом, а вывих, и прямо сейчас помочь Холе ничем нельзя.

— Не волнуйтесь, — добавила она. — Просто дайте ей отдохнуть.

— Хорошо, — ответил я. — У нас как раз есть один день на отдых.

* * *

Выставка проходила, как я уже говорил, в центре Джейкоба Джейвитса — уродливом монстре на берегу Гудзона, в самом конце Вест-Сайда. Единственное, с чем у меня ассоциировалась эта громада из стекла и бетона, — так это с памятником толпе, бессмысленной и беспощадной. У дверей извивались нестройные очереди за билетами и в гардероб. Вход со своими собаками был запрещен (и слава богу). Внутри торговали собачьим кормом, переносными клетками и аксессуарами, а также настойчиво зазывали в клубы дрессировки.

Посередине была устроена площадка размером с бейсбольную, вокруг которой стояли четыре или пять рядов складных стульев, занятых зрителями. Там проводились демонстрационные испытания на послушание, ловкость, умение ходить на поводке и в упряжке. Рядом можно было полюбоваться выучкой полицейских собак.

У задней стены в алфавитном порядке расположились больше сотни стендов, посвященных породам, признанным в АКС. Я живо представил кошмар, через который пришлось пройти организаторам. Конечно, с йоркширскими терьерами, лабрадорами и овчарками проблем не возникло — но рядом сидели мексиканские голые ксоло и фараоновы гончие! Как ни странно, на выставке не было золотистых ретриверов. Выделенный им стенд пустовал.

В зале поменьше, слева, были собраны кошки — примерно сорок пород. Кошачья выставка пользовалась меньшей популярностью. Та же Холли Винтер, книжная героиня, афористично выразила мнение большинства собачников: «Собака начинается с той же буквы, что Спаситель и Сакральный. А кошка? Корысть? Коварство? Извините, не вижу духовного масштаба».

Заглянув на «кошачью половину», я убедился, что хвостатых участниц выставки абсолютно не занимает происходящее — большинство кошек спали. У меня сложилось впечатление, что они просто не считают посетителей выставки достойными своего божественного внимания.

Вот за это я и люблю кошек.

У меня в планах было заглянуть к Лилиан и, если повезет, проконсультироваться с Мэри Берч — знаменитой писательницей, зоопсихологом, специалистом по выработке условных рефлексов у собак. Мэри являлась координатором программы СХГ и ее официальным представителем. Однажды я видел ее выступление в передаче «Сегодня»: она говорила, что совершенно любая собака может сдать этот тест.

Врала, в общем.

По телевизору Мэри выглядела как настоящая южанка. Насколько я знал, у нее вот-вот должна была выйти книга «Собака-гражданин» — первый полный справочник по СХГ, если не считать монографии Джека и Венди Вольхардов десятилетней давности.

Я отыскал ее на маленькой площадке для демонстрационных тестов, которая неудобно расположилась между торговыми палатками, напротив киоска, где продавали огромные сырные кренделя. К площадке выстроилась очередь из собачников, готовящихся пройти тест СХГ.

Мэри оказалась высокой женщиной-командиршей. Благодаря яркому макияже и тугой завивке она разительно отличалась от типичного собирательного образа дрессировщицы. Обычно такие дамы считают писком моды любую рубашку, на которую еще не успел помочиться их пес. В руках она держала блокнот-планшет.

Что меня сразу поразило, собаки-демонстраторы были очень подготовленными. Одна женщина попыталась достать из кармана лакомство и была немедленно удалена с площадки. Впрочем, мотивировать собак не было нужды — каждое их движение было отточено до автоматизма. Мое самомнение рухнуло со скоростью топора, но в конце концов я сообразил, в чем дело: это были специально обученные для показа псы. И все они уже прошли СХГ.

Немного понаблюдав за показом, я снова нырнул в толпу и бодро зашагал к стенду с бернскими зенненхундами. Над ним развевался швейцарский флаг, стены украшали постеры с Альпийскими горами. Внутри еле умещался вольер с парой огромных бернцев — спокойных, как слоны. Лилиан стояла в окружении собачников. Среди них выделялся тощий парень с вьющимися волосами. Его зенненхунд стоял рядом, запряженный в традиционную швейцарскую тележку для молока.