Плохая война

В перерыве Шарлотта проверила, все ли в порядке с мужем и не замышляют ли чего особо опасные гости – родственники с обеих сторон. Муж разговаривал с Антуаном. Тот подал хозяину турнира какое-то прошение, которое, как она могла заметить, не было удовлетворено. Шарль-Луи ушел к доктору. Дядюшка в стороне от публики инструктировал какого-то головореза. Ну да, головореза. Меч, кинжал. На виске шрам, на руке одного пальца не хватает. Одет прилично, как дворянин, но не стильно, не понять даже, француз или итальянец. Настоящие дворяне гордятся своей родиной и стараются одеться так, чтобы из-за горизонта было видно, кто это и откуда. Так…

- Гертруда!

- Чего изволите, Ваша светлость?

- В ближайшее время со старым графом что-нибудь случится.

- Туда ему и дорога, - злорадно ответила Гертруда. Она не любила мужчин, которых ей не удавалось соблазнить, - «Ближайшее время» - это когда?

- Это пока Шарль-Луи у доктора. То есть, еще до конца турнира.

- Ну и слава Богу.

- Гертруда!

- А я что? А я ничего, я просто так. Помрет, значит, Вы наследуете, а за Вами дядя. Зачем Шарлю-Луи тогда Вас убивать?

- Тьфу на тебя. Никакого воспитания. Меня могут обвинить в убийстве, понимаешь?

- Вас тогда дядя защитит.

- Возьмет под опеку и запрячет в монастырь. Хочешь в монастырь?

- В мужской? Конечно, хочу. Я как-то была в монастыре, там столько мужчин…

- В женский, дура! Будь серьезнее! Мы не о мужчинах разговариваем!

- Как раз о мужчинах, Ваша светлость. О муже, о дядюшке и о Шарле-Луи. Если Вы со мной не хотите разговаривать, то лучше скажите, что мне надо сделать, я пойду и сделаю. Только не злитесь, а то я буду плакать, и кто меня будет успокаивать?

- Задержи Шарля-Луи у доктора. Карлу скажи, чтобы присмотрел за старым козлом. Пусть будет хоть какой-то свидетель, что я тут не при чем.

После перерыва началась другая забава - сражение на булавах в конном строю. Рыцари поделились на две примерно равные партии в том составе, как было принято в округе еще при их дедах, и устроили общее конное сражение, используя вместо боевого оружия тяжелые деревянные дубинки. Почетных гостей поделили между партиями, потому что вдвоем они создавали бы явный перевес для одной из сторон.

Сами того не ожидая, гости попали в водоворот чужих страстей. Каждое подобное сражение было принципиальным выяснением отношений между партиями. Кроме того, там находилось место и для личной мести. За развесистые рога, за перекупленного на ярмарке коня, за нарушение границ охоты, за пару грубых слов… Обиды накапливались поколениями. Рыцари могли бы сто раз поубивать друг друга, если бы они не были рыцарями. В те времена безопасность во время турниров обеспечивалась не столько правилами и герольдами, сколько взаимным уважением участников. Именно поэтому бои, выглядевшие такими опасными, очень редко приводили к серьёзным травмам. Но бойцам от этого не было легче. Оставаясь в рамках писаных и неписаных правил, они наносили сильнейшие удары, от которых рыцари валились с коней. Антуана не подвели ни конь, ни доспехи. Вскоре он остался в числе последних, удержавшихся в седлах.

Оруженосцы сбежались поднимать рыцарей и ловить лошадей, а победители разъехались к трибунам, где их ждали дамы. На руке Антуана развевался платочек Шарлотты.

Граф де Круа, последние десять, а то и двадцать лет не надевавший доспехов, снова наблюдал сцену обмена подарками и любезностями, сурово нахмурив брови. На его лице отражались смешанные чувства, с одной стороны, приятно, когда твою жену считают самой прекрасной, с другой стороны, неизбежно появляется ревность, когда твоей жене дарит цветочки один из лучших бойцов турнира, да ещё и такой красавец.

Снова перерыв. Шарль-Луи не появлялся, дядя демонстративно держался в компаниях не менее, чем из трех уважаемых человек. Старый козел? Вот он, разговаривает с итальянцем. Как интересно, тоже какое-то прошение. Не отказал. Надо понимать, назло Антуану, козел ревнивый. Куда это он? Отлить, наверное. За этим углом ничего интересного нет, но тропинка в траве протоптана. Сейчас он завернет за угол, и…

Не завернул. Споткнулся на ровном месте и упал. Никого рядом. Карл? Вот он, бежит на помощь. Все бегут. То есть, мужчины и девки бегут, дамы быстро идут.

Глава. «Дай нам Бог сто лет войны...»

"Дай нам Бог сто лет войны и ни одного сражения", как говорили в шестнадцатом веке.

Самое интересное на войне - это когда противник еще пакует свои обозы, а жалование уже платят. Еще веселее, когда армия уже встала лагерем в каком-нибудь живописном месте и ждет, когда враги соизволят самолично пожаловать в гости. Враги, понятное дело, не торопятся. На войне вообще никто не торопится, кроме швейцарцев, но они-то, дикий народ, никакого комфорта не признают и даже обозом себя не стесняют.