Плохая война

- Молодой человек, - Себастьян сморщился, как зубной боли, - откуда Вам-то знать, что по-рыцарски, а что не очень? Вы давно посвящены в рыцари? Что Вы читали о рыцарском духе?

Макс смутился и не стал спорить. Оберст продолжил.

- Тела убитых мы, как предложил бургомистр, оставляем в церкви...

- Подождите, у меня есть еще вопросы, - перебил его итальянец, - а что мы решили с нашей заложницей?

- Я ведь уже говорил. Она не связана с нашими врагами, поэтому у нас нет оснований удерживать ее как заложницу.

- Надо выдать ее Бурмайеру, а взамен сторговаться на что-нибудь полезное.

- Вот это точно совсем не по-рыцарски, - тихо сказал Максимилиан.

- Так что Вы там читали о рыцарском духе? - парировал Себастьян.

Макс покраснел и снова притворился спящим.

- Мы не будем заниматься похищением женщин для перепродажи нашим врагам, - продолжил оберст, - А Вас, сеньор Сфорца, Бурмайер лично хотел бы встретить при штурме. Я сказал, что Вы будете на правом фланге.

- Как именно он выразился? - поинтересовался Себастьян.

- Это было обещание непременно переправиться, отыскать Вас в этом мерзком городе, где бы Вы ни были и теперь уж обязательно убить.

- Почему не меня? - удивленно проворчал Максимилиан, уже не утруждая себя ни поднятием головы ни открыванием глаз.

- Что он сказал про Вас, мой юный друг, я даже не берусь передать, - оберст улыбнулся, - в любом случае Вам придется применить на практике все, чему Вы успели научиться в последние несколько дней.

- Зато сеньор Сфорца сможет лично взять в плен герцога и потребовать с него каких угодно гарантий, бееее, - Макс поднял голову, повернулся к итальянцу и показал ему язык.

- Вот это точно не по-рыцарски, - прокомментировал кондотьер.

- Бееее, - повторил Максимилиан, - я вспомнил, что рыцарю достойно быть похожим на льва или на ягненка.

Фон Хансберг рассмеялся. Макс снова притворился спящим, а Себастьян не стал его будить, чтобы не услышать какую-нибудь свежую мысль о рыцарстве.

Не буду пересказывать сведущему читателю очевидное, а несведущему попусту пудрить мозги особенностями средневековой обороны. Совещание продолжалось ещё почти час, но результат был практически полностью предсказуем. Вот так его выразил оберст:

- Город нам в любом случае не удержать. Уйти далеко тоже не удастся. Надо нанести противнику максимально возможный ущерб на переправе и в уличных боях и отступить на заранее подготовленные позиции внутри города. Лучше всего подойдет вот эта обособленная группа добротных каменных домов в центре - ратуша, дом бургомистра, ещё пара зданий. После отступления город можно поджечь, этим мы выиграем ещё день-два, постройки второго рубежа обособлены от остального города и не пострадают. Минимум день надо продержаться на втором рубеже, а там и подкрепления подойдут.

- Что вы за скучный народ, - с чувством высказался Себастьян, - не можете нормально взять заложника, не можете продать врагу что-нибудь ненужное, не способны даже договориться о гарантиях на случай почетной капитуляции. Вы не имеете ни малейшего представления о принятой в высшем обществе "хорошей войне". Вар-ва-ры!

- Вы отказываетесь участвовать в обороне? - нахмурился оберст.

- Нет, совсем не отказываюсь. Золото - всегда золото, даже у варваров, - любезно улыбнулся кондотьер.

Одновременно на другом берегу слово взял Полпаттон.

- Они там, как я понимаю, не глупее наших парней из форхута, значит у них хватит ума понять, что уйти от наступающих швейцарцев по одной-единственной горной дороге невозможно. В обороне главный рубеж - река. Если они не удержат переправу, а они её, - кхе-кхе - до послезавтра не удержат, то им придется озаботиться вторым рубежом обороны, для которого подойдет, судя по карте, или резиденция де Круа, или комплекс зданий на площади. Независимо от того, подожжём город мы, подожгут они, или он загорится в процессе уличных боев, эти объекты не пострадают, а у нас могут быть некоторые неудобства. На втором рубеже они могут, кхе-кхе, надеяться тянуть время даже несколько дней. Но у нас-то нет никакой необходимости сидеть у них под окнами и петь серенады. Нас наняли не для осады пары домов в заштатном городишке. Как только они отступят, мы пройдем через город куда-вам-там-надо, а они пусть сидят в своей норе хоть до второго пришествия.

Когда обсуждение стратегии или пожелания того, как должен действовать вероятный противник, было закончено, Себастьян сделал существенное в тактическом плане пророчество:

- Бурмайер настроен уничтожить нас всех. Он не остановится на последнем рубеже обороны, как бы невыгоден ни был его штурм.

- Герцог бы остановился, - ответил фон Хансберг - Не у него же погиб сын. Если Бурмайер отправится вслед за сыном, командование перейдет к герцогу.

- Герцог бы обошел последний рубеж сейчас, выполнил бы основную задачу, а потом все равно нам бы не удалось избежать встречи с ним. Герцоги - народ неторопливый и злопамятный.

- Что если герцог тоже погибнет? - пробурчал сквозь сон Максимилиан. Он уже десять раз пожалел, что убил Антуана и взял в плен герцога, а не наоборот.