Плохая война

Макс и так совершенно не представлял, как вести себя при людях с замужней любовницей. А когда узнал, что она умела убивать ещё когда он пешком под стол ходил, и на счету у неё больше убитых людей, чем у него - убитых кабанов и оленей, то совсем растерялся.

Марта заметила его смущение и улыбнулась. Макс улыбнулся ей в ответ.

От нечего делать Макс решил посмотреть, как дела у Йорга. Дела шли неплохо. Йорг отправил толковых людей оборудовать позицию на южной террасе, а сам готовился стрелять по швейцарцам через реку. На вчерашних позициях стояли обе пушки (Йорга и Маркуса) и многоствольное орудие, которое Максу не довелось рассмотреть во время битвы на мосту.

- Ух ты, какая штуковина! – восхитился Макс.

- Это не штуковина, а десятиствольный рибадекин, - поправил его Йорг.

- Откуда он у нас? Он же, наверное, стоит кучу денег.

- Юридически он не наш. Один добрый человек, большой любитель вина, неожиданно провел ревизию подотчетного ему артиллерийского парка и пришел к выводу, что вот этот рибадекин нуждается в капитальном ремонте. И я любезно согласился принять его в починку.

- Ремонт? Тебе просто так дали совсем новое орудие на десять стволов, да ещё и денег заплатили?

- Ваша милость, - улыбнулся Йорг, - мы решили, что я сделаю этот ремонт совершенно бесплатно. А отпущенная на эти цели сумма из бюджета владельца орудия останется в ведении мастера артиллерии.

Всю первую половину понедельника швейцарцы пытались восстановить мост, а защитники города, установив сколоченные из толстых досок щиты, продолжали разбирать свою сторону моста, обстреливая противоположную горящими стрелами. Лучшие стрелки с городского берега выцеливали инженеров и прочих руководителей строительства. Наследники Вильгельма Телля отвечали тем же.

Пушки Йорга и Маркуса стояли рядом. Хозяйственный хуренвайбель целился долго и неторопливо, как будто платил за использованные ядра и порох из своего кармана, а расточительный профос в тот день продемонстрировал рекордную скорострельность. Первый и в боевой обстановке двигался неторопливо, не изменяя своим привычкам, второй, наоборот, несмотря на солидность и неторопливость в мирной жизни, в бою преобразился, как будто он находился одновременно в пяти местах.

Серо-коричневый костюм Йорга, подобно скромному горожанину без лишней суеты делающему свою работу, не привлекал внимания, но ярко-красный берет привыкшего быть на виду и не кланяться пулям Маркуса действовал на швейцарских аркебузиров и арбалетчиков как красная тряпка на быка. Правда, попасть довольно долго никто не мог, потому что расстояние оставалось всё-таки великовато для прицельной стрельбы по движущейся мишени.

- Маркус, ты бы снял всё-таки берет, не ровен час убьют, - вытерев пот со лба, дал полезный совет Йорг.

Профос пожал плечами и, не желая вступать в спор, убрал со своей ценной для коллеги головы мишень для швейцарцев и сунул её в руки первому попавшемуся ландскнехту. Тот удивленно повертел ненужный ему предмет в руках, думая, куда же его положить. Тут же в задумчивого неудачника попали сразу три пули с того берега, а одна из них пробила берет почти посередине.

- Дурак ты, Йорг, и шутки у тебя дурацкие - выругался Маркус, осматривая пробитый головной убор, после чего надел его обратно и вернулся к своей пушке.

Йорг молча перекрестился.

Пока работали пушки, а враг сидел на своем берегу без особых перспектив на переправу, пехота занималась устройством оборонительных сооружений, не забывая и периодически отдыхать. У ландскнехтов было приподнятое настроение по случаю победы на мосту. Все искренне считали, что они крутые, а швейцарцы - пустое место.

По такому случаю, кто-то подкинул идею нарисовать на видном с противоположного берега месте оскорбительную карикатуру в адрес швейцарцев. Например, на стене вот этого дома. Ландскнехты долго со вкусом обсуждали, что бы такое изобразить, традиционно первое место за неимением лучшего заняла тема любви швейцарцев к крупному рогатому скоту{33}. Инициативная группа сошлась на том, что такое дело надо поручить профессионалу и отправила гонца к Йоргу.

По просьбам трудящихся, стараясь учитывать их многочисленные пожелания, Йорг принялся за работу. Сначала на стене появился солдат, целующий корову в нос, для чего ему пришлось несколько согнуться. Следуя подсказкам, Йорг изобразил швейцарскую шапочку с "бычьими рогами", сандалию на одной ноге и башмак на другой, дохлого гуся за спиной, "швейцарский кинжал" - schweizerdolch на поясе, разрезы на одежде в виде прямого креста, не блещущее интеллектом лицо с глазами навыкате и носом, напоминающим свиной пятачок.

- Ух ты! - сказали зрители, - как настоящий! Давай, теперь корову рисуй.

Потом на стене появилась корова. Скотинка вышла как живая, с правильными пропорциями и тщательной прорисовкой мелких деталей, но какая-то совсем не смешная, не для карикатуры, а для учебника по животноводству.