Плохие бабочки Лизель

– Каждую неделю только и приходят звонки из школы, что ты что-то да натворила. Объясни мне, дорогая, зачем тебе нужно было клеить по всей школе фотографию полового органа своего парня? Я упущу вопрос, откуда у тебя вообще это фото.

– Он мне не парень! Я просто игралась с ним. Тем более там и смотреть не на что, – объясняла она спокойно, пожав плечами.

Отец зажмурил глаза, а Лизель от нервов взъерошила волосы.

– Ладно, хорошо, новая школа. А где я жить буду? Ты ведь со мной не едешь, как я понимаю.

– Будешь жить с бабушкой.

В тот момент переезд не казался самой худшей новостью. Первое место в этом рейтинге стало – совместная жизнь с бабулей.

Если при слове «бабушка» вы думаете о доброте, пирогах и баловстве, то в данном случае ни одно из описаний не подходит бабушке Мин.

Лизель запомнила ее строгой женщиной, имеющую свою бухгалтерскую компанию. Бабушка Мин властная. Являясь патриоткой, считает сына после переезда предателем родины.

– Папа, ты ведь знаешь, с ней невозможно остаться даже на пять минут! Она только и будет, что отчитывать меня.

– Я понимаю, но думаю, и общий язык с ней найти можно.

– Ага, именно поэтому ты уехал из страны и звонишь ей только по праздникам. Ты ведь для нее так и остался предателем родины. Выбрал деньги и бла-бла-бла….

Она смеялась, но тело отдавало мурашками от одной мысли о переезде.

– Я с ней уже поговорил, она будет рада тебя увидеть. Вы с ней года пять не виделись.

– Ты уже поговорил? Решил за меня? Может и билеты купил?

В тот момент Лизель начала просто кричать, вопросы выходили сами по себе. Ей было обидно, что с ней никто не считался.

– Успокойся. Говоришь так, будто я тебя в Северную Корею отправляю, – шутил отец и коснулся ее плеча.

– Чертов стереотип. Будто южане не хуже северных.

Папа не любил говорить о политике с дочерью, считая ее мнение неверным. Он из тех людей, кто думает, что женщинам не место в политике.

– Скажи честно, ты связан с чем-то незаконным и хочешь, чтобы я была в безопасности? – предложила она тогда вариант.

– Нет, я ничего незаконного не совершал, Лизель.

Дочь поджала губы и поняла, что если не этот вариант, то тогда второй.

– Ясно. Ты просто хочешь от меня избавиться.

Отец протянул ее ближе к себе. Она знала, что его ранят эти слова, но не могла понять, почему он так с ней поступает. Лизель думала, что просто ему не нужна.

– Что ты такое говоришь? Если хотел бы избавиться, не ушел бы сам из семьи? Я не позволил тебе остаться с твоей матерью, да и ей было на нас наплевать. Она выбрала карьеру. Я воспитывал тебя сам и любил больше жизни.

Она смотрела на грустные глаза отца и понимала его грусть. Он любил маму, принял ее профессию, она говорила, что больше не занимается этим, но переехав в Берлин, продолжила.

– Она выбрала карьеру. Ей, наверное, нравится, когда ее снимают на камеру, занимающиеся сексом с мужчинами.

Лизель всегда было грустно от мысли, что мать променяла их на карьеру порно-актрисы. В Корее некоторые люди слышали о матери, часто были разного рода сплетни, да и про интернет никто не забывал… Из-за этого в начальной школе ее часто травили. Лизель было 13, она не сильно понимала все происходящее. Родители развелись, когда девочке было 14 и спустя время отец все же решил рассказать, что скрывалось под словом «карьера». Развод также повлиял и на Лизель: у нее была депрессия. Мать сама отказалась от нее и сказала остаться с отцом. От нее Лизель получила только немецкие корни, белоснежные волосы и оливкового цвета глаза. Но она соврала бы, если сказала, что вовсе не скучает по ней.