Плохие девочки будут наказаны 3

— Защищаешь его? Может я испортил вам романтику? На свидание с ним собиралась? — Разворачиваюсь и в глаза ее смотрю. Вижу, как она непонимающе на меня смотрит, а после кривится от моих слов.

— Совсем больной? Ты сам слышишь, что несёшь? — Малышка начинает злиться. Никуда она с ним не собиралась, а если бы и собралась, то не доехала бы до места назначения! Убил бы обоих, на месте бы порешил!

Мэри бросает взгляд за мою спину, и я вспоминаю о пассажире, который еще двигается и даже стонет.

— Тигран, прошу, — девчонка снова тянет меня за руку, в глаза заглядывает. — Ты же знаешь, что мне кроме тебя никто не нужен? Идиотов хватает! Ты что каждого калечить будешь? Я думаю, он и так урок усвоил.

— Отпустить его? — Улыбаюсь и понимаю, что не трону. Она так просит, вон как переживает. Уже даже догадываюсь как именно она расплатиться за мою доброту…

— Отпусти, — ближе приближается. Сучка, знает ведь как на меня действует и пользуется этим по полной программе. Дает фору этому уроду, чтобы успел на карачки встать и уползти за угол. — Ведь мы найдем чем нам заняться. Этот придурок явно не стоит того, чтобы мы тратили на него время.

Трется грудью об меня, как кошка мурлычет и когтями по шее проходится… Сучка!

56. Тигран

— Жопой перед мужиками своей вертишь? — Задницу ее руками сжимаю и стон с губ срываю. Лицо ее краснеет сразу, и она по сторонам оглядываться начинает.

— Не правда, я не вертела, — шепчет и пальцами своими по моей шее скользит. Стерва, вроде как покраснела, замялась, а все равно продолжает свое дело делать. Злость с меня сбивать.

— Дома тебя закрою, никуда выходить не будешь! — Рычу и губу ее нижнюю закусываю.

— Закрой, — обиженно выдает, — закрой меня дома, запрети выходить. Я твоим питомцем буду? Проведывать будешь, когда тебе удобно и иногда со мной играться?

— Питомцем? — Повторяю и улыбаться начинаю. Забавна она, особенно когда губы дуть начинает, и носик морщить.

— Зверушкой твоей домашней. Будешь мне кричать "к ноге", и я тапочки в зубах нести буду? — Продолжает и тон начинает повышать. Обиделась, злится, что редко видимся, психует.

— Правда послушной такой будешь? — Зубы скалю и от реакции ее кайфую, — только мы с тобой другую команду выучим. — К шее ее наклоняюсь и кожу слегка возле ушка прикусываю, а после на ухо шепчу, — задницей к верху. Будешь меня голая и в такой позе встречать.

Начинает вырываться, кулачками меня бьет. Смеюсь, плотнее к себе прижимаю.

— Еще раз мужика с тобой рядом увижу, и он больше не уползет! Чтобы усекла сразу, такой милости больше не будет! — Не шучу, правду говорю! Сейчас руки так и чешутся догнать гниду и ребра ему переломать, чтобы больше не повадно было мою девочку лапать!

— Ты же знаешь, что это не нормально? — Обиженно выдает. Не нормально? А у нас все не нормально! У меня от нее крышу сносит только так, внутри все адским пламенем горит, от слов ее кишки в узел завязываются… От голоса ее выть хочется, как волку на луну…

Это все не нормально! Я как на наркотик подсел, за дозой своей на коленях ползу и прошу еще и еще… По венам ее пускаю и кайф ловлю… Только вот мне с каждым разом мало, больше хочу, дышать ее хочу, жить…

К машине ее подвожу и на сидение усаживаю. Вижу, как губы свои поджимает и за спину мне смотрит.

— Ну? Чего дуешься? — Не выдерживаю и в глаза ее заглядываю.

— Цветы, — выдает и снова губы поджимает. Не въезжаю… Что цветы?

— Чего? — Наверное, я сейчас на дебила сказочного похож, но я реально не въезжаю.

— Мои цветы, — и глазами стреляет опять за мою спину. Оборачиваюсь и понимаю, что она на веник пялится, который я швырнул в сторону, когда к лошаре шел.

— Новый купим, — выдаю развернувшись и вижу, что моська ее от этого счастливей не становится.

— Этот хочу, — ну сучка! Руки на груди скрещивает и в глаза так смотрит, что чуть на колени не ставит перед собой.

— Перехочешь, — рычу в ответ. Какого хрена она делает?!

— Нет! — Как ребенок маленький упрямится. Зубы сжимаю до скрипа и с места сорвавшись к венику сраному направляюсь, хватаю его и к ней несу. Хочется в нее им так швырнуть, чтобы она раз и навсегда урок запомнила! Но от того, как ее глаза светиться начинают, когда она цветы в моих руках видит, злость моя испаряется и я цветы на колени ее опускаю.

Лошара! Подкаблучник! Но за ее улыбку что угодно сделать готов!

57

Просыпаюсь от того, что мне жарко, дурно и так хорошо… Потягиваюсь, как кошка после долгого сна и попкой трусь об Тиграна. Его член, возбужденный в мою попку упирается, и рука огромными пальцами на моем животике иероглифы вычерчивает.

— Сладкая, — в шею мою рычит и горячим дыханием обжигает. Снова выгибаюсь и трусь о него. Это все как-то само собой получается, от его близости тормоза выключаются, и я инстинктам отдаюсь.

— Ммм, — он кожу на шее прикусывает, а после языком ласкать начинает.