Плохие девочки, которые изменили мир

В 1949 году вышла в свет ее главная книга «Второй пол», принесшая Симоне де Бовуар мировую известность. В ней она суммировала всё накопленное феминистками предыдущих эпох знание, пропущенное сквозь призму ее собственной философии, экзистенциализма и психоанализа. Одна из фраз книги получила величайшее распространение, на которое может рассчитывать автор, — она стала тем, что можно назвать народной мудростью:

«Для всех страдающих комплексом неполноценности это просто чудотворный бальзам: никто не относится к женщинам более надменно, агрессивно или презрительно, чем мужчина, не уверенный в своей мужественности».

Книга вызвала широчайший общественный резонанс. Разумеется, не все были счастливы, в первую очередь Католическая церковь, которую Бовуар много критикует, и, как ни странно, Альбер Камю, говоривший, что писательница сделала из французского мужчины мишень для презрения и насмешек. Но для женщин Бовуар стала «лицом» феминизма второй волны. Ее известность только выросла в 1954 году, когда она получила самую престижную во французской литературе Гонкуровскую премию за роман «Мандарины».

В 1971 году она составила манифест французских женщин, выступавших за декриминализацию абортов. «Манифест трехсот сорока трех» (по числу подписавшихся женщин) начал большую общественную кампанию, приведшую к отмене в 1975 году уголовного преследования за аборты.

Симона дважды побывала в СССР, один раз — вместе с Сартром, очарованным коммунистической идеей. О путешествиях она написала невеселую новеллу «Недоразумение в Москве». Бовуар, раньше придерживавшуюся таких же взглядов, как Сартр, разочаровывает СССР, где декларируется свобода, а на деле иностранцев не пускают дальше 200 километров от Москвы, где так и не построили коммунизм и люди заняты тем же вещизмом и накопительством, что и на Западе. Страна Советов кажется ей плохой копией буржуазного общества плюс тотальный дефицит. В Симоне иссякает прежняя энергия. Ее расстраивает потеря молодости и тяжело даются интрижки Сартра во время поездки, которые он заводил то с какими-то переводчицами, то со случайными женщинами. Согласилась бы она на эти отношения много лет назад, если бы знала, что они начнут приносить всё больше боли? К шестидесяти годам она понимает, что подчинила свою жизнь мужчине, несмотря на все заявления и глубины антропологического, социально-биологического и культурного исследования, проведенного в ее magnum opus.

Хотя Сартр наносил ей все новые удары своими любовными связями, она преданно ухаживала за ним во время его тяжелой болезни и до самой его смерти. Десять лет она оставалась рядом, написав затем в книге «Адье»:

«Его смерть разлучила нас. Моя смерть нас объединит».

Она пережила своего ментора и возлюбленного на шесть лет, которые провела в добровольном одиночестве. Кончина Сартра отвратила ее от мира и лишила прежней жадности к жизни. Ей не удалось добиться независимости от мужчины. Но, как мы писали в самом начале, женщины вовсе не идеальны, в том числе — в своих убеждениях.

В своем первом телевизионном интервью в 70-х она постаралась развернуто ответить на вопрос: «Почему я феминистка?» Ведущий попросил ее пояснить значение, пожалуй, важнейшего высказывания книги: «Женщиной не рождаются, ей становятся». Бовуар дала такой ответ:

«Нет никакой биологической или психологической участи, которая определяла бы женщину такой, какая она есть. Ее такой сделала история. Во-первых, это история цивилизации, которая привела к сегодняшнему положению, и во-вторых, для каждой конкретной женщины это история ее жизни, в особенности история ее детства, которая предопределяет ее как женщину, которая создает в ней нечто, что не является ни даром, ни сущностью; создает в ней то, что иногда называют вечной женственностью, феминностью. И чем более глубокими становятся психологические исследования о детях, тем более чувствуется (а потом становится очевидным), что в действительности новорожденных девочек специально воспитывают так, чтобы они стали женщинами».