Плохие девочки не плачут. Книга 2

Польское «dziękuję bardzo» ("спасибо большое") подошло бы к случаю, но благодарить в третий раз будет явно лишним.

— I bet I haven’t seen anybody as charming as you are, baroness Lora. May I call you this way? (Я готов поспорить, что не видел никого настолько же очаровательного как вы, баронесса Лора. Можно вас так называть?) — вежливо поинтересовался симпатичный молодой человек.

Называй меня, как хочешь. Тебе можно все.

Хм, ну, я бы сказала это чуть больше года назад. Подобные красавцы на дороге не валяются. Высок, хорошо сложен и явно следит за собой. Правильные черты лица, темные волосы и карие глаза. Опять эти карие, почти черные глаза, другие, но все же.

— You may call me Lora, (Называйте меня Лора,) — выбираю промежуточный вариант. — With “baroness” I feel one hundred years older. (С «баронессой» чувствую себя на сто лет старше).

— Кажется, у вас также есть чувство юмора, — улыбается он, демонстрируя голливудскую белизну зубов. — Приятный сюрприз.

— Еще у меня есть немного мозгов, что не будет настолько приятным.

— Не для меня.

Внутренний голос скептически хмыкает. Какие проблемы, чувак? Остатки серого вещества в моей черепушке таки имеются.

— Почему? Мужчины обожают глупышек.

Ах, эта тонкая грань между флиртом и допустимым общением на вольные темы.

— Только если они притворяются глупыми, — незнакомец смеется, а после серьезно спрашивает: — Почему вы прячетесь здесь?

— Эта жизнь не для меня, — невольно вздыхаю. — Хочу чашку чая, конфет и что-нибудь сложное почитать.

— Например?

— Вроде «Улисс» Джеймса Джойса, — называю первое пришедшее на ум. — До сих пор интересно, что было после первой страницы. Полагаю, мне понадобится, по крайней мере, сотня лет, чтобы узнать.

— Мне интересно, что было после первой строчки, — заговорщицки подмигивает он и продолжает сыпать комплименты: — Вы не должны прятаться, Лора. Вы слишком красивы и утонченны, чтобы прятаться.

— Прекратите или я покраснею.

Почему-то только сейчас замечаю — его ладони все еще на моей талии, не притягивают, но и не торопятся освободить из плена. Что бы рассказал Андрей об этом загадочном субъекте? Не припоминаю его среди гостей, впрочем, я повидала столько народу… но нет, он бы выделился на их фоне. Ни дать, ни взять — херувим, сошедший с небес.

— Я бы с удовольствием заставил вас покраснеть, — тонкий намек грешного ангела.

— Лучше держать дистанцию и остаться друзьями, — заявляю весьма демократично.

— У меня не было возможности заставить вас усомниться в нашей возможной дружбе.

— У ваших глаз была, — делаю попытку освободиться, но незнакомец не реагирует.

— И это запрещено? — задумчиво спрашивает он.

— Думаю, вы знаете ответ.

— Вы влюблены в Валлеберга? — следует новый вопрос.

— Я влюблена, — уклоняюсь от прямого ответа.

— В этом предложении чего-то не хватает. Быть может, имени? — не сдается красавец.

— Кажется, «Улисс» легче для понимания, чем женское сердце. Уверена, вы знаете. Вы ежедневно покоряете сердца, не так ли?

— Легкие победы не приносят удовольствия.

— Как сказать.

Понимаю, флирт перетекает в опасные плоскости, надо притормозить, сбавить темп.

— Поступки говорят громче слов. Что если я заберу вас на край света и осуществлю все ваши желания?

— Давайте начнем с Бали и Бугатти Вейрон?

Не умею остановиться в нужный момент.

— Организую сегодня.

— Минут десять до полуночи… не думаю, что вы сдержите обещание.

Господи, это ужасно нелепо. Удивительно, с незнакомцем оказывается намного легче общаться, чем с человеком, для которого мне жизни не жалко.

— Могу позвонить одному парню, и он забронирует Бали, могу позвонить другому — разберется с авто. Только назовите цвет, — искушает мою сомнительную добродетель.

— Звучит мило, но я пас.

Завязывай, Лора.

— Вы мне не доверяете.

— Я никому не доверяю.

Не расстраивайся, парень. Проблема не в тебе, а во мне.

— Попробуйте.

— В прошлый раз мое доверие обернулось долгом, бандитами и рабством. Я не настолько самоубийца.

Пользуясь случаем, передаю привет моему сволочному жениху.

— Как на счет свидания?

— Все мои свидания забронированы.

— Валленбергом?

— Будто читаете мои мысли. Вы волшебник?

«Завязывай», — настоятельно требует внутренний голос.

— Вы не можете питать к нему симпатии.

— Приходится.

— Не выглядит оптимистично.

— Выглядит, как есть в реальности.

«Кончай откровенничать, идиотка», — сигнализирует инстинкт самосохранения.

— Так близко, но все ещё далеко.

Незнакомец обнимает меня по-настоящему, притягивает близко, чересчур близко и ласково.

— Вам бы лучше, — пробую оттолкнуть его, но…

Кого я пытаюсь обмануть? Мне не хватает этой нежности, пусть и от постороннего человека, от кого угодно. Я устала, жажду спокойствия, передышки, тайм-аута.

— Вам холодно, считайте меня теплым одеялом. Я не позволю вам замерзнуть, — обещает он.

Понимаю — это неправильно, не должно происходить. Понимаю и не делаю ничего, только говорю:

— Я вижу вас впервые в жизни. Уберите руки.

— Простите. Не то чтобы я обнимал каждую девушку, которую встречаю…

Он делает движение, чтобы отстраниться, но уже слишком поздно.