Плохие девочки не плачут. Книга 3 (СИ)

— Возьми меня, — отвечаю прямо.

Молча улыбается. Довольно мило и располагающе. Тогда почему мое горло сдавливает так, будто оно у него под подошвой?

— Ох, как поэтично, — присвистывает.

— Сечешь? — нервно усмехаюсь. — Овладей. Поработи. Покори. Отымей. Вы*би. Не томи. Выбери как больше нравится. До Милана еще полчаса, вполне уложимся.

— Спасибо за щедрое предложение, — криво скалится. — Но я вынужден отказаться.

Краснею, бледнею и зеленею. Меняю оттенки со скоростью света, перекрашиваюсь быстрее ушлых политических лидеров.

— Работа подождет, — выдаю автоматом. — Не забывай про отдых.

— Проблема не в работе, — отрицательно качает головой.

— А в чем? — с трудом отдираю язык от нёба, дабы озвучить вопрос.

— Ты замужем, — поясняет коротко. — Как я могу посягнуть на святые узы брака?

Ну, приблизительно как всегда.

Как в первую брачную ночь, распяв на диване в детской комнате. Завалил на спину, задрал юбку, содрал нижнее белье и оттрахал до дрожи в позвоночнике.

Однако нет смысла говорить, благоразумно затыкаюсь. Принимаю поражение и отступаю. Показательная порка в разгаре.

Прости, детка.

Прости и встань в угол. Сладкий стол откладывается, десерт переносится на неопределенный срок.

Ты не заслужила, ты наказана.

День за днем на западном фронте без перемен. Бесцельно брожу по магазинам, спускаю деньги в мусорный бак. То есть вкладываюсь в одежду, косметику и крутые аксессуары. Про обувь также не забываю.

Меня грызет бессонница, и угрызения совести не отпускают ни на миг. Лежу в кровати, смотрю в потолок. В горле скребет, а под ложечкой сосет.

Проверку на детекторе лжи никогда не пройти.

Сколько еще выдержу?

Фон Вейганд спит в отдельной комнате или не спит вовсе. Не решаюсь вломиться в его кабинет ночью. Иногда он просто не приходит. Или заглянет вечером, отведет в ванную комнату, разденет догола и выкупает. Без ласки, без приставаний. Чисто механически, с долей издевки.

На, получай. Хотела нежности? Открывай рот шире и глотай.

Физический контакт сведен к минимуму. Меня чаще касается мочалка, мыло и полотенце, чем законный хозяин.

Он расчесывает мои волосы, потом заплетает в косу. Укладывает в постель, укрывает одеялом и уходит.

Постоянно пропадает. Не дарит никакой логической развязки. Создается впечатление, точно специально возбуждается здесь, а после отправляется сливать сперму в другом месте.

— Бред, — раздраженно отмахиваюсь от назойливых мыслей. — Ерунда, он не может изменять.

Может. В теории. Гипотетически.

Иначе почему до сих пор не сорвался? Если я, куда менее развращенная личность, изнываю от желания. То как приходится ему, сексуально одержимому маньяку?

Особенно после всех этих сводящих с ума купаний.

Тихонько взываю, вгрызаюсь в кулак зубами.

Неужели правда?

Фантазия враз оживает, услужливо подбрасывает пищу для размышлений. Собирает раздробленные отрывки воедино.

Повышенное либидо. Долгое воздержание. Достаточно подозрительное сочетание несочетаемого.

Он нашел себе новую игрушку. Наказывает меня, готовит на выброс. Сломает, избавиться от наскучившей рухляди.

Вопрос времени, не более.

Я по-прежнему не способна расплакаться. Не дышу, не соображаю. Мозг трудится с заметными перебоями.

Приложив невероятное усилие воли, поднимаюсь и надеваю маску. Готовлюсь сражаться дальше. С собой. С фон Вейгандом. С остатками здравого смысла. Вообще, все хорошо, четко по плану. Просто нужно увеличить дозу успокоительного.

Кто-то скребется в дверь, прерывает акт спонтанной рефлексии.

— Разрешите войти? — доносится до меня голос Андрея, словно сквозь пелену.

— Валяй, — бросаю безразличным тоном, опять распахиваю настежь шторы. — Чего приперся?

— Знаете, если разместить фото, где вас не видно, только вещи или…

— Пофиг, — даю отбой. — Не загружайся по этому поводу.

— С телефона, который защищен специальной программой, мы вполне можем создать профиль, — не сдается.

— Хватит, — выдыхаю устало. — Тормози. Лучше скажи, подарок понравился или мимо кассы?

— Мне давно ничего не дарили, — посмеивается. — Я отвык.

— Ладно заливать, — оборачиваюсь, пристально рассматриваю сутенера. — Типа господские любовницы никогда не пытались задобрить и расположить? А родители? Братья-сестра? Друзья? Коллеги по работе?

Он дипломатично хранит молчание.

Наивно полагать, будто все мы уникальны. Каждый всегда мечтает об одном и том же, о единственном и самом главном. Найти родственную душу, слушать тишину. Не важно в аду или на небесах.

Наверное, у меня проблемы, ведь моя вторая половинка — отвязный психопат.

***

Беги, Лора, беги.

Зрачки расширены, сердце пульсирует в районе гортани. Раны сквозные, обжигающие пули проходят навылет. Сталь дробит ребра в порошок, по венам течет электрический ток.

Truth or dare? (Правда или вызов?)

Содрогаюсь. Неон бьёт по глазам, ослепляет и дезориентирует в пространстве. Слева — обжигающий зелёный, справа — ядовитый красный. Щурюсь, пытаюсь навести фокус, оглядываюсь по сторонам и оцениваю обстановку.