Плохие девочки не плачут. Книга 3

— Surely she will accept, (Безусловно, она примет,) — уверенно произносит Сильвия, врубая улыбку на полную мощность, льнет и ластится, словно котенок. — Any woman would be glad to become your dance partner. (Любая женщина была бы рада стать вашим партнером по танцам.)

Только я вижу, что она неприкрыто стремится его захомутать?

На здоровье. Пускай повезет. К тому же, черный с черным прекрасно гармонируют. Совет да любовь. Сейчас над ними запорхают стайки милых купидонов, а мне удастся благополучно свалить. Забот хватает: набраться шампанским до полного отключения коры головного мозга, выловить мерзкого предателя фон Вейганда, учинить кровавые разборки в Гарлеме. Поверьте, мстя будет страшна и кровава.

— Any? (Любая?) It would not do, (Так не пойдет,) — возражает незнакомец.

И протягивает мне руку.

За один миг перед глазами успевает пронестись не то что вся жизнь, а целая система сравнительных графиков и схем с подробным анализом катаклизмов, неизбежно грядущих вследствие отказа. Этот парень — большая шишка, неспроста Сильвия перед ним лебезит. Он не привык слышать «нет», мастерски нагоняет шок и трепет, умеет произвести требуемое впечатление и поразить до полуобморочного состояния.

Разумеется, при виде незнакомца коленки моментально слабеют отнюдь не благодаря положительным зарядам, и безумно хочется мимикрировать под окружающую среду. Но:

— достать Сильвию (глотай пыль из-под моих каблуков, неудачница!)

— достать фон Вейганда (думал, на тебе сошелся клином белый свет?)

— потанцевать в свое удовольствие (не зря разучивала столько па!)

Подобные пункты трудно игнорировать.

Особенно, если не умеешь отказывать людям.

Особенно, если некоторым людям элементарно боязно отказать.

Поэтому не слишком лукавлю, сказав:

— I have no right to refuse after such a flattering invitation. (Я не имею права отказаться после столь лестного приглашения.)

Лишь теперь замечаю на незнакомце черные кожаные перчатки. Вновь вспоминаю теорию об уродливых шрамах и чудом умудряюсь не отшатнуться от него в новом припадке первобытного ужаса.

— I don’t understand what you meant when you said about “fits perfectly”, (Не понимаю, что вы имели в виду, когда сказали о «прекрасно подходят»,) — дрожь в голосе едва заметна.

— Should I give you a hint or a direct answer? (Мне следует намекнуть или дать прямой ответ?)

— Direct answer. (Прямой ответ.)

Проходит несколько бесконечно долгих мгновений. Он ловко кружит меня в танце, необъяснимым образом ввергает в транс. Тело становится ватным, мягким и податливым, словно тающий воск. Разум погружается в туманную дымку. Однако я продолжаю безуспешно искать фон Вейганда взглядом, стремлюсь обрести поддержку и не нахожу.

— You are not fond of riddles, (Вам не нравятся загадки,) — шепчет мне на ухо, практически касаясь губами.

— I like to put things clear, (Люблю все прояснять,) — тяжело выдыхаю, проклиная странные реакции организма на сей коварный теракт.

— Death. (Смерть.)

Пробую переварить услышанное, сопоставить и обнаружить причинно-следственную связь. Справляюсь с трудом, с заметным опозданием, ведь до меня не сразу доходит, что это и есть значение его костюма.

— Sounds…deadly, (Звучит… убийственно,) — смеюсь, а по венам струится гадкий холодок.

— Not every person would wear it, right? (Не каждый человек так оденется, правда?)

— Not every person would even think about it. (Не каждый человек даже подумает о таком.)

А психопат вполне способен. И оденется, и подумает.

— I like to impress. (Люблю впечатлять.)

— But how is it connected with gold or treasures? (Но как это связано с золотом или сокровищами?)

— Great treasures brings death to their owners. (Великие сокровища приносят смерть своим владельцам.) Law of life. (Закон жизни.)

Затрудняюсь определить — угроза или обычная фраза. Но подобные заявления мне чертовски не по душе. Мечтаю разорвать кольцо объятий, упорхнуть на волю. Жалею, что согласилась, пусть и сознаю, что отвергать было куда опаснее.

Этот человек не просто настораживает, он заставляет содрогаться изнутри.

Тошнота подкатывает к горлу, кожа покрывается испариной. Волнение достигает предела, и я теряюсь в галерее страхов. Чересчур много событий происходит в моей истерзанной вселенной.

Только бы не споткнуться, только бы не упасть, только бы не…

— So this masquerade is a unique event, (Значит, этот маскарад уникальное мероприятие,) — пробую отвлечься.

— I prefer to hold my own parties. (Предпочитаю проводить собственные вечера,) — тонкие губы незнакомца складываются в зловещей улыбке. — You may join. (Можете присоединиться.) Do you wish to receive another flattering invitation? (Хотите получить другое лестное приглашение?)

— In case if my… (Если мой…)

Осекаюсь, размышляя над тем, как обозначить фон Вейганда. Любовник? Друг? Знакомый? Разрешено ли, вообще, его обозначать в беседе с человеком, не внушающим ни капли доверия.

— I suppose you intend to come together with mister Wallenberg, (Полагаю, вы намереваетесь прийти вместе с господином Валленбергом,) — улыбка становится шире.