Плохие девочки. Почему их любят мужчины и как хорошим девочкам узнать их секреты

Я хотел, чтобы она как можно быстрее сделала аборт, но она тянула. Бриттани утверждала, что ее приемы отменялись, и говорила о других препятствиях. А однажды она позвонила и сказала, что только что вышла из кабинета врача. «Я беременна двойней! — радовалась она. — Поэтому насчет аборта я теперь не уверена. У нас родятся сразу два ребенка!» Я был в ужасе. С тех пор как она вернулась в мою жизнь, я стал больше курить травку, больше пить, а иногда баловался кокаином и экстази. Я и раньше был любителем выпить в выходной, но теперь я делал это постоянно, лишь бы притупить свои чувства. Бриттани прибавила в весе и объявила дочери, родителям и всем на свете, что она беременна двойней.

Когда Бриттани украла телефон Уэйна, она записала номер его матери. В августе она позвонила ей сказать, что Уэйн употребляет наркотики и что у него снова обостряется давняя проблема. Она сообщила его родителям, что Уэйн напился и наглотался экстази, когда узнал о ее беременности. В результате его увезли в больницу в машине скорой помощи. А раз Бриттани вскоре предстояло родить его родителям внуков, они приехали познакомиться с ней и обговорить детали. Вчетвером они устроили пикник в парке. Сидя напротив матери Уэйна, Бриттани выглядела практически как ее копия, только в более молодой версии. У нее были длинные темно-русые волосы, сходные черты лица, примерно такой же рост и даже такие же золотые серьги-обручи, только у Бриттани они были крупнее.

Бриттани — женщина бойкая и острая на язык, она умеет произвести впечатление. Мои родители были в отчаянии, когда узнали о близнецах, но они были благодарны Бриттани за то, что она пыталась помочь мне слезть с наркотиков.

Я лег в клинику, которая была в нескольких минутах ходьбы от дома Бриттани, и прошел программу лечения от наркомании и алкоголизма. Она плакалась врачам: «Я беременна. Мне нужно, чтобы отец моих детей был чистым». Ей сочувственно замечали в ответ: «Как же все это тяжело для вас». Через три недели я отказался от этой программы и стал ходить в Общество анонимных алкоголиков. В результате мне удалось завязать с алкоголем и наркотиками.

Когда она сказала, что беременна, я уже решил для себя, что мы никогда не будем жить вместе, потому что она сумасшедшая. Но я подумал, что мог бы помочь ей справиться с неуверенностью в себе, с ее проблемами из прошлого, ведь скоро должны были родиться дети. А в глубине души я понимал, что не буду с ней счастлив. И все же я решил попробовать.

Мои родители перевезли мои вещи в ее дом. После проведенной у нее недели она уже никуда не отпускала меня без своего сопровождения. Она даже потребовала, чтобы я брал ее с собой на мои собрания анонимных алкоголиков. Она снова слетела с катушек. Она обвинила меня, что не прибавляет в весе из-за стресса.

Она не хотела, чтобы я разговаривал со своей родней. Теперь, когда я был трезв и чист, я начал задаваться вопросами. Я хотел посмотреть результаты УЗИ. Я умолял Бриттани отдать детей в приемную семью. Я пошел в центр приемной семьи, но она отказалась туда идти. Был уже октябрь. Она сказала, что сначала роды ожидались 6 января, но после того, как обнаружилось, что у нее близнецы, дату перенесли на 23 декабря. Мне нужна была передышка от этого дурдома, поэтому я заказал билет на самолет, чтобы погостить несколько недель у родителей. Я договорился с ней встретиться за ужином. Пока она ждала меня в ресторане, я собрал свои вещи и переехал к другу, чтобы переночевать у него, а на следующее утро улететь.

Пока Уэйн гостил у родителей, Бриттани держала его в курсе всех своих новостей. Она рассказала ему об устроенной в ее честь вечеринке, празднике будущей мамы, о том, что она вступила в группу поддержки женщин, которым предстояло родить близнецов, и об УЗИ, показавшем, что у них родятся мальчик и девочка. Она рассказала ему о том, как ей все сочувствуют, потому что очень тяжело вынашивать детей, когда рядом нет их отца. Вернувшись в Сан-Франциско, Уэйн уже решил, что переедет поближе к родне, независимо от того, отдаст Бриттани детей в приемную семью или нет. Все дни, пока Уэйн вел с ней переговоры, он жил у друзей.

Я сказал ей, что у нас ничего не выйдет. Она взбесилась, но я дал понять, что это не обсуждается. «Кто тебя спасет от травы и бутылки?» — твердила она.

Бриттани перетаскала почти все мои вещи в чулан и отдала мне ключи. Она понимала, что уже перепробовала все что можно. Я был очень зол. Я велел не трогать мои вещи, ей ведь нельзя было поднимать тяжести. В своей извращенной, садистской манере она могла и подставить меня на случай выкидыша. Обвинят меня, ведь всем будет ясно, что я был плохим отцом.

Кое-чего не хватало, каких-то сентиментальных мелочей, которые она хранила у себя. Она сказала, что у нее нет этих вещей, но разрешила мне зайти, чтоб я сам убедился. Так я поневоле вновь стал заложником.