Плохие девочки

– Мне стало плохо, вот он мне и помог, – продолжала врать я. А кто сказал, что пятилетний ребенок мне не поверит? Ее же ведь еще никто не учил оказывать первую медицинскую помощь, вот и попробуй меня поймай на лжи. А когда она вырастет, я ей все объясню. Сейчас же… я не была готова. Что я вообще могу объяснить, если я сама ничего не понимаю. Я поцеловалась с Тимкой. С которым дружу уже несколько лет и, заметьте, никогда раньше не целовалась. Может, у меня какое обострение? Может, витамина Д не хватает.

– А-а! – разочарованно протянула Элька и прошла через комнату в сторону ванной. Через пару минут она вернулась, была отправлена обратно мыть руки, затем вернулась еще раз, уселась на ковер перед диваном и включила мультик.

– Уже довольно поздно для мультиков, – начала было я, но Тимка взял меня за руку.

– Ш-ш-ш. Пускай смотрит. Пойдем на кухню, я тебе еще искусственное дыхание сделаю, – он улыбнулся мне, а меня снова бросило в жар. Мы проскочили мимо Эльки, утратившей к нам интерес, как только на экране появился Бемби, и закрыли за собой дверь. Кухня моя, честно говоря, не приспособлена к… м-м-м… искусственному дыханию. Стола нет, около подоконника только два стула. На подоконнике микроволновка, на плите – чайник. С недавнего времени, слава богу, снова заработала раковина. Тимка починил, естественно. Теперь можно хоть по-человечески помыть посуду, а не стоять над ванной. Теперь он хочет сделать мне кухонные тумбы от кухни, из-за чего выкинул мои старые обломки и осиротил таким образом помещение. Только два стула и удалось отстоять.

– Галя, иди ко мне, – сказал он, присев на подоконник, и притянул меня к себе. Я послушно пошла за его руками.

– Ты понимаешь, как странно все это? – прошептала я, когда удалось улучить секундочку так, чтобы мои губы не были заняты этим новым для них делом. Все новое, как известно, хорошо забытое старое. Я свое «старое» забыла весьма основательно.

– Ты краснеешь, – удивленно заметил Тимофей. – У тебя очень красивая грудь.

– Это да. С этим не поспоришь, – пробормотала я, чувствуя, что вполне близка к состоянию, в котором могу начать творить уже окончательные глупости, среди которых меньшая – абсолютная непедагогичность того зрелища, которое рискует увидеть Эля, если зайдет на кухню попить воды.

– Ты вся очень красивая, – добавил он. – И все это совершенно не странно. Вот то, что твоя подруга спит с мужем другой подруги, – это очень странно. Почему у тебя вот эта пуговичка не расстегивается, а?

Глава 12, в которой со мной случается роковая оплошность

– Ты чего так поздно? – спросила я несколько взвинченным голосом. Сидеть на февральском ветру с двумя детьми на руках – в этом не было ничего романтичного. Особенно когда сидишь ты в тоненьком (и старом!) синтепоновом плаще, потому что с утра, когда ты выезжала из дома, светило яркое солнце и казалось, что почти весна. Февраль на исходе, все уже вполне готовы подставлять солнышку мордочки. Только ведь на самом деле зима может еще длиться и длиться – до самого апреля. И вообще, были случаи, когда и в мае выпадал снег. В общем, я замерзала. А сидеть на улице мне пришлось только потому, что Авенгина Кристина и моя Эля ни за что не хотели находиться в машине. Им там, видите ли, скучно. У них там, видите ли, нет песочницы и нельзя побегать. Они носились, а я стучала зубами и материла непунктуальность нашей колдуньи.

– А сколько сейчас? – Авенга ответила вопросом на вопрос.

– Скоро полночь, и тогда ты превратишься в крысу, а твоя жуткая старая тачка – в тыкву! – злобно пробормотала я, вставая (с трудом) с лавочки, к которой уже практически примерзла.

– Между прочим, у меня очень даже красивая старая тачка. Иди, погреемся. Пусть они еще поиграют, – Авенга покровительственно махнула рукой, открывая дверь в теплую, полную музыки машину. Пел Лепс, которого я терпеть не могла. Такая у Авенги медиатека. Остается надеяться, что это – вкус ее мужа, а не ее. У него в машине всегда играло вообще что-то страшное. Что-то за гранью добра и зла. Типа «Лесоповала» или «Владимирского централа». – Мне, между прочим, только что мою машинку показали в экране радара – она там просто отлично смотрелась. Такая черная, фары сияют, отлично входит в поворот. Блестит, как новая. Мне кажется, у старых «Мерседесов» дизайн круче всего. Сейчас они какие-то… выхолощенные.

– И как же она попала на экран радара? – усмехнулась я, открывая окно. У Люськи в машине всегда было невероятно накурено. Наверное, именно поэтому она такая худая – вместо еды дымит. Иногда заедает дым шоколадкой. Вот и вся диета.

– Да ну их. Зачем, не понимаю, строить новые развязки, если по ним нельзя нормально ездить.