Плохие кошки

Конфликт, повлекший за собой столь катастрофические последствия, был немолод: супруга давно грозила разводом на почве мелкой женской ревности, самое обидное — безосновательной. Геннадий был примерным семьянином, два раза в месяц приносил домой всю зарплату до копейки и даже искренне пытался любить тещу, к сожалению, безнадежно и не взаимно. А сегодня с утра к Однороговым заглянула одолжить соли их соседка Ниночка, ну и случайно прижала шикарным бедром к стенке узкого коридора пробирающегося на кухню за утренней чашкой кофе Геннадия. Наш герой и пискнуть не успел, как был обвинен в адюльтере и изгнан из семейного гнездышка, а теперь вот собирал свое скудное имущество под раздающиеся за захлопнувшейся за ним дверью женские крики — дамы с наслаждением выясняли отношения и как раз решали вопрос, кто из них стерва, а кто истеричка.

Быстро переодевшись, пока никто не видит, в брюки и рубашку и увязав рюкзак со шмотками на багажник припаркованного у подъезда велосипеда, Геннадий отправился на работу. Крутить педали в шлепанцах было неудобно, но в одном ботинке было бы еще хуже, и по здравом размышлении наш герой решил не переобуваться вовсе. Ехать, по счастью, было недалеко, всего лишь через лысоватый хвойный перелесок. Так уж устроены подмосковные промышленные городки — все рядом. Но и тут Геннадию не повезло: от расстройства он почти не смотрел на дорогу и в самый неподходящий момент налетел на коварно притаившийся в засаде посреди тропинки корень. Перелетев через руль и получив задним колесом по голове, Геннадий только и смог сдержанно выругаться: «Е…ппонский бог!»

И тут на уже дважды пострадавшую этим утром голову (на прощание Тамара от души приложила супруга бабушкиной чугунной сковородкой) приземлилось сверху нечто небольшое, пушистое и мягкое, но, к сожалению, оснащенное когтями и зубами, которыми, разумеется, немедленно воспользовалось по назначению, чтобы не свалиться со своей импровизированной посадочной площадки. Взвыв от боли и неожиданности, Геннадий попытался избавиться от диверсанта. С четвертой попытки неведомый зверь все-таки оставил в покое скальп своей жертвы и даже перестал нервно жевать его ухо.

— Мать моя женщина, — только и смог вымолвить Геннадий, когда рассмотрел незваного гостя. — Я, кажется, слишком сильно ударился головой…

На него смотрел очаровательный полосатый котенок. Всеми своими тремя глазами смотрел. Внимательно так… Ну а то, что котенок имел нежно-зеленый окрас, это были уже мелочи жизни.

Пребывая в крайней степени изумления и растерянности, Геннадий думал, что ему делать с котенком и не пора ли немедленно сдаться эскулапам. Его раздумья прервало треньканье мобильника — звонил начальник с закономерным вопросом, где его подчиненного черти носят вот уже двадцать минут с момента начала рабочего дня. Быстро запихнув котенка в рюкзак, Геннадий вскочил в седло и ломанулся через небольшой овраг по короткой дороге, отчаянно крутя педали. Через десять минут он был уже на месте, перепугав своей расцарапанной физиономией бабушку-вахтершу. Разумеется, бдительное начальство тут же потащило его в кабинет на допрос на предмет опоздания, дикого внешнего вида, шлепанцев, ну и отчета по проекту заодно.

С отчетом тоже было все не слава богу; утвержденная Геннадием линия деревообработки была всем хороша, кроме одного — он забыл про систему пожаротушения и согласно плану включить ее туда было невозможно, все свободное пространство было уже занято. Прикинув расходы по демонтажу оборудования, начальство впало в неистовство, сравнимое по мощности с боевым безумием пары-тройки берсерков, и грозилось теперь уволить, убить и распылить на атомы нерадивого сотрудника. Какие уж тут оправдания с зелеными котятами на сдачу…

На рабочее место Геннадий дополз полностью раздавленным и уничтоженным, хлопнул растворимого кофе и, дабы как-то поднять настроение, решил пообщаться с простым народом, сиречь, с монтажниками. Зайдя в курилку, где тусило с десяток суровых сильных работников гаечного ключа, Геннадий вдруг оробел и с перепугу на всю курилку громко вопросил:

— Товарищи, а у кого-нибудь недавно был инцест?

Когда его поймали и, нежно держа за мягкое, вшестером ласково поинтересовались, что он конкретно имел в виду, Геннадий сумел-таки объяснить, мол, на самом деле говорил про инсайт, и тут уж просто бес попутал — оговорился.