Плохие люди

Бонни Клайссен забыла про телефон, свою машину и Джо Дюпре. Она забыла практически обо всем, когда услышала голос сына в неработающем телефоне. В ней словно что-то надломилось. Чувствуя, что с ее мальчиком произошла страшная, непоправимая беда, Бонни отказывалась верить в это, теша себя иллюзиями. Она представляла, как Ричи, ее грустный, несчастный и любящий сын, бродит один в снегах, возможно, испуганный и усталый. Она должна найти его и привести домой. Бонни лишь набросила пиджак поверх свитера и джинсов, так что снег теперь коркой покрывал ее одежду. Дешевые ботинки не защищали ее ноги от снега и холода, но холода она и не чувствовала. В полубезумном состоянии бедная мать теперь лишь ожидала, что ее сын появится из темноты, его оранжевая куртка мелькнет в снегах, его лицо озарится любовью, и он вздохнет с облегчением, когда мама подойдет и прижмется к нему, такому большому и такому маленькому.

— Я ищу своего сына, — сказала она. — Вы его не видели?

Она посмотрела сначала на Декстера, потом на Молоха, изучая их лица. Они казались ей знакомыми. Внезапно ее разум озарила страшная догадка. Она покачала головой и снова попятилась от этих двоих, не отрывая взгляда от их лиц.

Это были «плохие люди» Ричи, люди из телевизора. Она снова слышала, как сын кричал ей свои последние в жизни слова.

Мамочка! Мама! Плохие люди! Плохиелюдиплохиелюдиплохие...

Декстер понял, что она узнала его.

— Черт, — сказал он, — теперь мы...

Выстрел прозвучал так близко к его голове, что у него зазвенело в ушах. Женщина упала на землю, обагрив снег своей кровью. Молох опустил ружье.

— Мы могли бы прихватить ее с собой, — заметил Декстер. — Она могла бы нам пригодиться.

— Ты будешь учить меня? — последовал ответ, и Декстер окончательно уверился, что Молох сумасшедший. В невысказанной угрозе он услышал смертный приговор, вынесенный Уилларду, предрешенность судеб Повелла, Шеферда, Скарфа и понял, что на самом деле привело их в это место. Это вовсе не из-за денег, женщины или ребенка. Молох сколько угодно мог думать, что это из-за них, но нет. Все происходило по какой-то необъяснимой для самого Молоха причине, граничащей с чем-то потусторонним и давно предначертанным. Никто не отменит этого долженствования, никто не избежит своей судьбы.

«Мы все должны погибнуть здесь, — понял Декстер. — Думаю, я всегда об этом знал, просто не хотел в это верить. Но все закончится именно здесь. У меня нет выбора, кроме как следовать этому до конца и принять как должное».

— Нет, — промолвил Декстер, — я не стану тебя учить.

Он прошел мимо женщины, мельком взглянув на нее. Она лежала очень тихо, лишь веки трепетали. Декстер видел, как ее грудная клетка поднимается и опускается, а из раны в груди струится кровь.

— Ричи, — прошептала она. Ее мальчик был теперь рядом с ней. Он всегда был для нее красивым, всегда добрым, но теперь его лицо странно преобразилось: черты, при жизни искаженные недугом, стали правильнее, в живых глазах светились доброта и ум.

— Ричи, — повторила Бонни. Он протянул к ней руки, помог подняться и повел за собой к Свету, так что она и не почувствовала очередную пулю, которую Декстер выпустил в ее распростертое на снегу тело.

* * *

Мэриэнн была уже на пороге, когда услышала выстрелы. Они были где-то совсем рядом. Две полные одежды сумки стояли у ее ног, рюкзачок висел на плече. Дэнни сидел на одной из сумок, все еще заспанный. Услышав выстрелы, мальчик взглянул на мать и, оценив приоритеты, положил голову на руки и закрыл глаза.

— Давай, Дэнни, нам надо идти.

— Куда? — ныл сын, явно не понимая, что происходит. И впервые она действительно вышла из себя.

— Мы идем к Джеку. Сейчас же поднимайся, Дэнни! Я не шучу! Иначе я задам тебе такую трепку, что ты неделю не сможешь сесть на свою задницу. Слышишь? Вставай!

Мальчик начал плакать, но, по крайней мере, поднялся на ноги. Мэриэнн взяла в обе руки по сумке, одной из них подтолкнула ребенка и закрыла дверь ногой. Потом они пошли по тропинке к дому Джека. Когда она доберется до Джека, ей придется убедить старика увезти их с острова Датч. Пусть довезет их хотя бы до соседнего острова — этого будет достаточно. Ей важно выбраться именно отсюда. Револьвер в кармане ее пальто при ходьбе больно бил по ноге, но она не обращала на это внимания. Оружие обычно хранилось в ранце с деньгами. Она чистила и смазывала его раз или два в год, соблюдая инструкции из специализированного журнала. Мэриэнн никогда не стреляла из него, даже чтобы попробовать. Однако, если придется, она им воспользуется. Тогда ничто не остановит ее. Она сильнее, чем он подозревал, даже сильнее, чем сама полагала. Она убьет его, если понадобится, и какая-то ее часть втайне надеялась, что такая возможность ей представится.

* * *