Плохие люди

— Да по веревке вылезли бы, — махнул рукой Фэйри, случайно ответив на невысказанный вопль командира, — делов-то!

Суи передернуло. Он отвернулся, повел рукой с факелом…

— На месте стой, деньги к осмотру, — тихо проговорил он давным-давно запасенные красивые слова. Бертран выдумал их на всякий случай — вдруг придется брать за мягкое место и твердый кошель какого-нибудь бонома. Или рыцарь подвернется, из богатых, но трусоватых. Говорят, тот народ красивости любит…

— Что? — будто цапли, увидавшие жирных и сладких лягушек, дернулись три товарища.

— Там! — столь же кратко ответствовал Бертран и указал факелом.

«Там» — это у самой разрисованной стенки. Вокруг земля песочная, а там, почти ровный круг рыжей глины.

— Думаешь? — спросил Дудочник, сглотнув.

Бертрану снова свело горло, самую малость, но ощутимо. Он прохрипел:

— До сих пор все совпадало. Почему бы и не там?

— Кто не рискует, того на погост с музыкой не несут! — поделился очередной стенолазной мудростью Анри.

— Риску-то, риску… — пожал плечами Бертран.

— А лопату мы не взяли, — Дудочник как-то очень уж мерзко хихикнул. — Бросили наверху, в кустах.

— Это чтобы удобнее было нору засыпать, буде подберется какая-нибудь падла тихонько!

— И все у нас так, — хмыкнул Суи. Горло отпустило, но слова выходили трудные, как после ледяного пива. Эх, пива бы сейчас…

— Нас мало, но мы с ножами, — выдвинул нижнюю челюсть Анри. И первым взялся за рукоять, не жалея ценный клинок.

Бертран хотел было заругать товарища, поставить на вид небрежение ценным инструментом — хорошее железо хороших денежек стоит. Но затем подумал, что, во-первых нож чужой, так что и выговаривать не за что. А во-вторых, и у самого руки дрожат от поспешной жадности, так что лезть за лопатой, время терять… ну нахер! Благо и у самого ножик есть.

* * *

Ножами копалось плохо. Руками еще хуже. Бертран, плюнув, все же начал рыхлить землю топором, здраво рассудив, что если закопано сокровище, он этаких топоров пучок купит. А если нет, печаль и без того превеликая случится, затупленная железка лишнего не прибавит. Остальные выгребали ладонями, откидывали подальше — мало ли, вдруг копать придется глубоко, чтобы земля обратно не стала засыпаться. Все царапались, ломали ногти, скверно ругаясь. Фэйри, взяв пример с командира, пустил в дело «жмур» — плоская рукоять выгрызала немалые комья, куда там мотыге!

Первое время копали быстро, прямо таки с ожесточением. Потом, когда начала подкрадываться усталость, работа пошла медленнее. Ну и копать, стоя на коленях — такое себе занятие, приличному человеку не сильно подходящее. Хотелось пить, болели разодранные пальцы — как не береглись, а камни все равно резали до мяса… Воняло жжеными тряпками. Веревочные факелы давным-давно погасли, погрузив пещеру в полумрак. Но глазам хватало и скудного плесневелого света. Да и что толку разглядывать? Копай себе! Отгребать можно и не глядя.

Яма дошла примерно до колена. Копать стало легче — проломили верхнюю глиняную корку, утоптанную костлявыми и когтистыми лапами дохлой сволочи. Пошел чистый песок.

Открылось второе дыхание. И вскоре «жмур» и топор одновременно скребанули по чему-то деревянному.

Все замерли. А потом кинулись выгребать песок из ямы с лихорадочной страстью обезумевшего барсука, чья барсучиха, вильнув мохнатой задницей, спряталась в норе. Так и полетел во все стороны!

— Бревна?.. — сказал Дудочник, отвалившись в сторону — с указательного пальца правой руки свисал сорванный ноготь, капала кровь.

— А ты думал, что там сундук будет? — фыркнул Анри.

— Крыша, — пропыхтел Фэйри.

— Крыша? — переспросил Бертран.

— Ну да, — теперь и стенолаз прекратил раскопки, — или стена. Как тебе удобнее. Закопали в яму, положили сверху, чтобы никакая животная не прокопалась и не нагадила.

— А так делают? — Суи вытер, а скорее размазал пот и грязь по лицу.

— А кто им запретит? — хмуро улыбнулся Дудочник. — Я понял, что это за такое.

— И что же? — уставился на егеря командир.

— Копать надо, — мотнул головой тот и начал левой рукой очищать края крыше-стены.

— Вылезь, — приказал Бертран, — у тебя руке пизда. А ты в говно полез.

— Так песок… Копать надо!

— Хочешь, чтобы я тебе потом сгнившую руку отрубил? Иди нахер отсюда! Вон, ход ищи! Нам отсюда еще выбраться надо.

— Выбираться, — с тоской протянул Дудочник, посмотрел наверх — солнце давным-давно зашло, и очертания дырки «в небе» было уже не разглядеть. Пока егерь таращился, ему в лицо прилетела добрая порция песка — Фэйри по-прежнему изображал барсука, греб не глядя.

— Бля! — взвыл Дудочник, начал тереть глаза…

— А ведь говорили ему, а ведь предупреждали его, — прогнусавил Бертран.

Стрелок выбрался из ямы, сел в сторонке, тихо матерясь. Компания не прислушивалась, мало ли что в словах мелькнуть может. А человек ведь от расстройства, не со зла.

— Дай топор, — попросил Фэйри.

Бертран молча протянул оружие.

Стенолаз четырьмя ударами перерубил одно из бревен. Топнул ногой по вырубленному. «Поленце» упало вниз. А из свежего проруба на компанию дохнуло вечностью: запахом тлена и гнилого тряпья.

— Там пустота, — присвистнул Анри.