Плохие парни

Завернув за угол в холле, он внезапно увидел ее. Она стояла в проеме открытой двери, на ней был длинный синий халат, волосы распущены, глаза туманны и таинственны. Молодая Лорин Бэколл с легкой примесью Софи Лорен. Она не произнесла ни слова, да от нее этого и не требовалось.

– Как дела? – спросил он.

Он надеялся, что мальчишеская ухмылка, как всегда, сделает свое дело. Если у него, конечно, мальчишеская ухмылка.

Она ничего не сказала. Мальчишеская ухмылка явно не сработала.

– Что ж, ладно. Но вот теперь, когда мы оба знаем, какая я задница и на какие глупости способен в своем преклонном возрасте, почему бы тебе не принять мои извинения и не пригласить меня на рюмочку? На два пальца рому и малость содовой. И долька лимона, если он у тебя есть.

– У меня нет рома. Джин сойдет?

– Сойдет, спасибо большое.

Она повернулась и пошла на кухню. Он пошел следом за ней, любуясь босыми пятками, мелькающими из-под длинного, халата. Впрочем, для женщины у нее были довольно большие ноги. У Роберты были маленькие квадратные пяточки, как у Фреда Флинстоуна. А у Джоанны – большие, но узкие и изящные.

– Выдался дурной денек, верно? – саркастически заметила она, выставляя на стол два высоких стакана. – И просто необходимо было заехать ко мне.

– Звучит так, словно ты такое не раз уже слыхивала.

– Что верно, то верно.

– От Ричи?

Она погрозила ему пальцем.

– Ну ладно, прости. Не буду даже упоминать его имени. Обещаю. Строго говоря, денек выдался вовсе не дурной, просто непродуктивный.

– Зато у меня был дурной денек, – сказала она, протягивая ему стакан.

– Салют!

И он чокнулся с ней.

Он подумал, не рассказать ли о бомбе, подложенной в машину, но решил не делать этого. Не было никакого смысла заводить речь об этом. Джоанна и о себе-то рассказывала без особых эмоций и даже не трудилась притворяться. Вела ли она с ним чистую игру или нет, это оставалось ее – и только ее – делом.

– Я приехал, потому что хотел увидеть тебя.

– Ясное дело.

Она отпила из своего стакана и поглядела на него сквозь стекло. Тип Бэколл. А Бэколл всегда казалась ему страстной.

– Хотя, с другой стороны, нынешний денек можно назвать и дурным. Но мне не хотелось бы говорить об этом.

– Ясное дело, тебе не хочется говорить об этом. – В ее словах была скрытая издевка. – Да, скажи, ты для меня так и останешься мистером Томпсоном?

Он задумался над ответом. Да он же с ней спал как-никак. Если она напрямую связана с мафией, то уже все равно знает его имя, как знал его Винни Кламс, так что, даже если он скажет, большого вреда не будет. Но у него не было ощущения, будто она связана с мафией. Да какого черта.

– Меня зовут Тоцци. Майк Тоцци.

– Так-то лучше.

Улыбнувшись, она подняла свой стакан.

Ухмыльнувшись в ответ, Тоцци поставил стакан на кухонную полку. Он посмотрел ей в глаза, и внезапно они оба принялись неизвестно чему смеяться. Он притянул ее к себе и поцеловал: глупым, трогательным, радостным поцелуем. На этот раз он уже не ощущал табачного вкуса у нее во рту.

– Так-то лучше, – повторил Тоцци.

Он погладил ее по ягодицам и бедрам сквозь халат. Под халатом на ней ничего не было.

– На полу в кухне – это не мой стиль, Тоцци!

Она выскользнула из его объятий, взяла стакан и прошла в комнаты.

Тоцци, подхватив свой стакан, последовал за ней в спальню. Это не ее стиль, вот оно как. Простой отказ был бы чересчур обиден. Из гостиной он увидел, как она, подойдя в спальне к постели, сняла халат и застыла лицом к нему, положив руку на нагое бедро. Она сделала еще один глоток, и сквозь стекло стакана ее глаза показались ему особенно прекрасными. Входя в спальню, Тоцци думал о том, произнесла ли Бэколл что-нибудь вроде «это не мой стиль» хоть в одном из фильмов с участием Хэмфри Богарта.

Он обнял ее и снова поцеловал, пробежав рукой по бедрам. Она ухватила его за брючный ремень и повлекла на постель. Он расстегнул на себе рубашку и выключил ночник, пока она возилась с ремнем.

Обнаженный, он приник к ней и припал губами к груди, медленными круговыми движениями языка лаская соски, а рукой – гладя и раскрывая лоно, уже отозвавшееся на это прикосновение теплой влагой. Издав короткий стон, она откинулась на подушки и взяла в руку его член.

Тот был уже готов, но торопиться было некуда. На этот раз Тоцци решил овладеть ею медленно, продлить удовольствие, чтобы свести с ума их обоих. Он вошел в нее с разгону, сильным движением бедер, но затем внезапно выскочил, оставив в ней самый кончик. От удивления она вскрикнула. Он принялся брать ее мягко, легкими движениями. Она вцепилась в волосы у него на груди, ее голова каталась из стороны в сторону по подушке.

Без предупреждения он начал работать вполсилы, а затем вышел из нее полностью. Она вскрикнула, и он тут же вошел в нее вновь – и опять вполсилы, медленно ударяя и останавливаясь после каждого толчка. Постепенно он начал уходить из нее все дальше, пока член не оказался уже на самом кончике клитора.

– Нет, – застонала она, – не останавливайся.