Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   Я никогда не думала, что способна на самопожертвование. Я считала себя эгоисткой до мозга костей и была довольна такой позицией. Но взглянув в лицо реальной угрозе, я поняла, что у меня есть только один выбор: умереть бессмысленно, или умереть, попытавшись спасти миллиарды жизней.

   Это ничтожная плата. И я вовсе не против расплатиться, правда.

   В конце концов, я не уверена, что прожила бы долгую и счастливую жизнь, только если бы родилась не Анной Гарнер.

   Но я есть я.

   И я впустила в себя Тьму. Я позволила ей причинить моими руками боль парню, к которому испытывала симпатию. Теперь я знаю это, хотя слишком поздно задумываться об упущенных возможностях.

   Я не могу дать четкое объяснение тому, что сотворила с Миднайтом. Я нанесла ему несколько ножевых ранений в грудь и живот. Тьма заговорила с ним, и он все понял. Миднайт не мог позволить мне уйти и поплатился за это жизнью. Я наблюдала за этим ужасом сквозь флеровый туман, навевающий устойчивое убеждение, что это — всего лишь ночной кошмар, который вот-вот рассеется, и солнечные лучи ворвутся в мою жизнь.

   Но свет не озарит мою душу, потому что я отреклась от него.

   Меня не терзают муки совести. Нет вины и скорби. Я не ощущаю ровным счетом ничего. И мне нет обратного пути, потому что если каким-то образом я верну контроль над собой, своими мыслями и способностью испытывать чувства, то сойду с ума... не смогу жить с тем, что навалится на меня, как только Тьма покинет чертоги сознания.

   Я нахожусь в поезде, который несется к обрыву, а за ним простирается скалистый берег океана. И мне придется упасть, разбиться о скалы, потому что я сделала выбор и должна понести ответственность за него, принять последствия, какими бы они ни были.

   Моя история близится к завершению.

   Но прежде, чем забвение поглотит меня окончательно, нужно избавиться от Исрафила.

   На удивление я точно знаю, как отправить его обратно в Тардес и оставить там навсегда без риска, что клетка кем-нибудь и когда-нибудь откроется вновь. Тьма направляет меня к главной площади Дайморт-Бич, — туда, где находится вход в Тардес, — контролируя каждый шаг. Ее затаенный, непрерывный шепот диктует, что необходимо делать дальше.

   Я спокойна, и мне чужды сомнения. Впервые за всю свою жизнь я переполнена непоколебимой уверенностью в чем-то настолько сильно. Тьма вырезала из моей души всякий страх, поэтому мне кажется, что я несокрушима.

   Площадь, где недавно проходило торжество, стремительно пустеет. Последние очевидцы представления, устроенного в честь дня рождения мэра Дайморт-Бич, плывут мне навстречу, чтобы разойтись по домам, не забывая окинуть удивленным взглядом то, как дико я выгляжу.

   До меня доносится незнакомый мужской голос, но я игнорирую обращение, продолжая безукоризненно следовать к своей единственной цели — бреши между миром живых и Тардесом. Я вижу просачивающуюся из скрытого от глаз пространства иссиня-черную тьму, витающую над подиумом, который играл роль сцены. Энергия, вырвавшаяся из загробной тюрьмы, закручивается в огромную воронку.

   Меня обдувает ветром, когда я приближаюсь к ней.

   Пора покончить с этим.

ГЛАВА 25

АННА

   Я чувствую его присутствие.

   Он отравляет воздух крепким ядом, не имеющим запаха и цвета, но всепроникающим и распространяющимся с молниеносной скоростью. Ненависть. Злоба. Отчаяние. Гнев. Люди вдыхают в себя ярость, не догадываясь, что уже обречены.

   Исрафил здесь, у входа в свою клетку, словно пес на цепи. Все потому, что Вестник привязан к Тардесу, недостаточно силен, чтобы освободиться и начать сеять хаос сразу во всех уголках планеты. Это затишье перед бурей. Прелюдия к симфонии хаоса. Очень скоро Исрафил сумеет избавиться от оков, удерживающих его у тюрьмы, в которой он провел последние два столетия.

   Ему известно, что я здесь. #287292861 / 12-июн-2017

   Он знает, что я пришла по его сгнившую душу.

   Внезапно поднимается сильный ветер, его воющие потоки врезаются в мое тело, но я не чувствую холода. Змеевидные, голые ветви деревьев тревожно качаются, сплетаясь друг с другом, ломаясь. Снег, тонким слоем покрывающий асфальт, поднимается ввысь бурными вихрями. Зарождается буря, окутывающая меня, заключающая в эпицентр свирепого урагана.

   Ему страшно?

   О, да.

   Я ощущаю его клокочущий страх на кончиках пальцев рук. Я впитываю этот трепет, что блаженной негой растекается по телу, смешивается с кровью и течет по венам порочным наслаждением. Тьма во мне ликует, упиваясь превосходством над Исрафилом. Но чернота, которая впитывается в меня через поры, разрушает изнутри, и, наконец, я чувствую боль. Нестерпимую, жуткую, звенящую.

   Вестник сопротивляется, и через слой ваты в ушах я слышу его рев, от которого сотрясается и вибрирует под ногами земля.

   Я познаю своей кожей прикосновения истинного зла. От убийственной мощи, пахнущей едким смрадом, я холодею и каменею изнутри. Вокруг меня сгущается клубящаяся чернота. Она пытается пробиться сквозь невидимый барьер, сотканный Тьмой.