Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   — Ты привез меня в Иерусалим, чтобы я встретилась с Дениз, так? — я делаю свой голос непринужденным, задавая этот вопрос.

   — Твои способности сопоставлять факты просто поражают, — ухмыляется Миднайт.

   Боже. Что за... Как же он бесит!

   — Ты когда-нибудь бываешь серьезным?

   — Этот мир слишком безумен, чтобы быть серьезным. Относись ко всему проще, и жизнь ответит тем же.

   Я закатываю глаза.

   — Что-то не похоже.

   Миднайт напускает задумчивый вид.

   — Сейчас просто неудачное время.

   Я закидываю одну ногу на другую и наклоняю голову вбок.

   — Значит, тебе было известно о моей метке?

   — Конечно. Я же не слепой. Ради всего святого, Анна, — он разочаровано мотает головой. — Ты достаточно умная девочка для таких глупых вопросов.

   Я поджимаю губы, показывая, будто внезапно охвачена любопытством от вида своего отсутствующего маникюра.

   — Я только разогреваюсь. Итак.

   — Итак, — тянет Миднайт, вторя мне.

   Как, выглядя откровенно хреново, он может так обольстительно улыбаться?!

   Но мой следующий вопрос мгновенно стирает с лица блондина малейшее веселье.

   — Ты — фамильяр?

   Я достаточно долго обдумывала, прикидывала варианты и большинство из них тут же отметала, поэтому пришла к такому заключению лишь по пути в аэропорт.

   Я немного знаю о фамильярах, мама упоминала о них несколько раз, а еще я находила информацию об этих существах в одном старом бабушкином гримуаре. Фамильяры — магические сосуды, созданные для помощи ведьмам и колдунам. Они могут иметь как форму неодушевленных предметов, так и человеческий облик. Их сложно назвать людьми, но и полноценными магами они так же не являются, при этом имея сверхъестественные способности, присущие тем, кто их создал.

   Мне не нужно подтверждение, потому что я уверена в этом. Но любопытно увидеть реакцию Миднайта.

   Пока что он в замешательстве. Полнейшем.

   — Я видела твои фотографии в доме...

   — Точнее, в моей комнате, — перебивает с нетерпением, но внешне сдержан. Голубые, похолодевшие глаза не сходят с меня.

   — Как давно они были сделаны? И кто те люди на них? Твои... хозяева?

   Фамильяры имеют тесную связь со своими создателями. Они привязаны к колдунам и ведьмам, возможно, даже сильнее, чем ребенок к своим родителям. Бесконечная преданность и безвозмездное самоотречение.

   — Не суй свой симпатичный носик не в свои дела, — в присущей ему манере отвечает Миднайт и демонстративно отворачивает голову, как бы говоря, чтобы я не пыталась и дальше что-то вытянуть из него.

   — Молчание — знак согласия, — пусть не надеется, что я так спокойно отступлю.

   Неожиданно Миднайт устремляет на меня угрожающий, свинцовый взгляд. Его желваки приходят в движение, а брови сходятся у переносицы, образуя глубокую складку.

   — Моя семья тебя не касается, Анна. Уясни это раз и навсегда.

   Только я открываю рот, чтобы сказать, что плевать хотела на то, нравится ли ему говорить об этом, или нет, как парень вновь обрывает меня.

   — Я не намерен обсуждать детали моей биографии с тобой. Прямо сейчас. В этом самолете. И точка, Анна. Не тревожь меня до тех пор, пока мы не приземлимся... а потом посмотрим, возможно, я почувствую себя лучше и буду более расположен к беседе с тобой.

   Только два слова.

   Достаточно двух слов, чтобы охарактеризовать его.

   Несносный. Мерзавец.

   Стройная стюардесса с рыжими, короткими волосами просит нас пристегнуться, потому что мы идем на посадку. И я, и Миднайт выполняем ее просьбу мгновенно. Лучи восходящего солнца рассекают борт самолета по диагонали. Повернув голову к фамильяру, я не могу не смотреть в его голубые глаза, которым под воздействием практически ослепительного солнечного света кажутся блестящими. Словив на себе мой взгляд, он чуть приоткрывает губы, и я никогда не забуду все то, что мы пережили. Наши маленькие, интимные моменты и его поцелуй. Я отгоняю от себя эти назойливые мысли раз за разом, однако они настойчиво лезут в голову, раскрывая передо мной книгу историю наших сложных с Миднайтом отношений.

   В конце концов, я отвожу глаза, а стюардесса информирует нас о том, что мы уже приземлились в Пекине. Я даже не заметила этого. Расстегнув пояс, Миднайт неровной походкой отправляется к выходу, я за ним. Не знаю, правда это, или всего лишь моя выдумка, но я чувствую, что перед тем как подняться, он не спускает с меня глаз. Когда я отстраняю взгляд, он этого, похоже, не делает. А может, я всего лишь хочу, чтобы так было.

   На взлетной полосе нас ожидает вертолет с уже вращающимся несущим винтом, который развевает мои волосы, стоит нам подойти ближе. Летчик, надев гигантские наушники на уши, машет нам рукой, зазывая скорее забраться в тесный салон и занять пассажирские места.

   Миднайт везет свой небольшой чемодан по ровному асфальту, моя же сумка в несколько раз меньше, и я несу ее на плече. Мой спутник даже не удосуживается попрощаться с членами экипажа, но я могу объяснить это тем, что его рана все еще болит, он держится за нее ладонью. К счастью, уже не морщится и не корчится, хотя, возможно, Миднайт просто удачно скрывает то, как ему плохо.