Плохие парни по ваши души. Книга 2 (СИ)

   В какой-то момент явственное ощущение поражения вдруг становится иллюзией. В этот самый миг время замедляется, замирая на грани безмолвия и абсолютного оцепенения. Я делаю вдох. Я слышу слабый, хриплый свист, с которым накаленный воздух сочится в меня бурным потоком. Я наблюдаю, как кулак Иветт готовится встретиться с моей переносицей. Перевожу взгляд от яростной силы, вложенной в сжатую, маленькую ладонь, к горящим лютой, неисчерпаемой ненавистью глазам.

   И что-то щелкает в моей голове.

   Словно кто-то дергает выключатель, и действительность стремительно меркнет.

   Веки обрушиваются на глаза, погружая мир в вездесущий, непроглядный мрак, но, открыв их, я вижу, как все залито бардовым. Цветом мучений. Цветом хаоса и будоражащей сознание жестокости.

   Меня наполняет бурлящая, исступленная ярость. Это внезапное, совершенно новое чувство отзывается крупной дрожью во всем теле и бешеным всплеском адреналина. Вместе с невероятной мощью, заставляющей кровь воспламениться, приходит призрачное, сладкое забвение. Оно накрывает мой рассудок темной вуалью, даруя чувство безмерного, ласкового покоя.

   Я в безопасности.

   Пришедшая тьма и гнев согревают мое тело, оберегая от острого, сильного холода, которым пропитана ускользающая реальность — такая пустая и тленная.

   Я не чувствую боли, но непомерная, неукротимая злость срастается с каждой клеточкой моего естества, заполняет собой абсолютно все.

   И я понимаю, что свирепость — не мираж, а то, что перерождает меня и возвращает в действительность тем, кем я не хотел быть, не хотел стать.

   Убийцей.

   Купол, защищающий меня от себя же самого, раскалывается, устоявшийся мир накреняется с гулким грохотанием.

   Я обнажен. Я перерожден.

   Я держу в руке знакомый инструмент. Холодная, продолговатая сталь окрашена брызгами жутко мерцающего красного. Я вижу себя сидящим на Иветт верхом. Мои руки буквально по локоть в крови. В виске девушки зияет глубокая рана, а широко распахнутые глаза неподвижно смотрят в сторону.

   Я слышу только свое сбитое дыхание. Я не чувствую, как грудь Ив вздымается и, бессознательно прикладывая пальцы к пульсу на ее шее, не ощущаю его.

   Только не это.

   Только не так.

   Нет.

   Нет.

   — Нет...

   Я потрясен до глубины души, начиная трясти неподвижную девушку за плечи.

   — ТВОЮ МАТЬ! — чудовищный рев вырывается из меня вместе с безудержным страхом.

   Я убил ее?

   Убил?

   Торцевой ключ с тупым звоном падает на пол, и я слезаю с Иветт. Я пячусь назад, пачкая все кровью на своих руках, и перестаю шевелиться тогда, когда упираюсь спиной в стену.

   Я убил ее.

   Закрываю глаза и провожу по лицу ладонями, абстрагируясь и желая стереть себя с лица этого чудовищно несправедливого мира, раствориться в нарастающем шуме, который заглушает поток бессвязных, бесформенных мыслей в моей голове.

   Проходят минуты, а может, часы, но я неподвижен и постоянно забываю дышать. Мой взгляд похоронен на Иветт. Я не перестаю смотреть, потому что жду, что вот-вот эта надоедливая девчонка очнется и хорошенько врежет мне за то, что я едва не отправил ее на тот свет.

   Но она не приходит в сознание.

   Она продолжает оставаться мертвой.

   — Клянусь, я не хотел...

   К кому обращены мои еле слышные оправдания?

   Я не хотел, чтобы все закончилось таким образом. Я не мог представить, что нечто подобное произойдет с нами.

   Почему это случилось? Откуда взялся обуявший нас внезапный гнев? В какой-то момент мы оба перестали контролировать себя... а теперь Иветт мертва. Убита моей рукой.

   Я монстр.

   Эйден никогда не простит меня.

   Я никогда не прощу себя.

   Вместе с Иветт погибла моя человечность.

   ЭЙДЕН

   Поправив ремень черно-серого рюкзака на плече, я иду вперед, и мне приходится расталкивать множество студентов, столпившихся около главной доски здания. Здесь обычно можно найти всевозможные объявления, анонсы спектаклей, наборы в разнообразные группы и создания новых сообществ в стенах учебного заведения. Я пропустил осенний экзамен, а он уже прошел, это значит, что целая толпа зевак собралась у доски, чтобы проверить, есть ли их имена в списках тех, кто сдал.

   Меня там точно нет.

   Я отсутствовал. А теперь пытаюсь наверстать все, хоть и понимаю, что это почти невозможно по некоторым причинам: меня не было слишком долго, моя жизнь очень сложна, я дерьмово учусь.

   Я не думаю о том, что должен. Мне никогда не выпуститься из этого гребаного колледжа, не найти другую дорогу, не стать другим человеком. Мне суждено остаться в этом городе до самой смерти, и если мы победим вселенское зло, то продолжать делать то, для чего я рожден — помогать душам умерших людей переходить на ту сторону. Сторону, где нет места живым.

   На самом деле, все, что я сейчас перечислил — не так уж и паршиво. Зато я буду жив. Мой брат тоже. И отец с Иветт.

   И Джейн...

   Как только я думаю о ней, мое сердце неприятно щемит. Я стараюсь забыть ее имя, хоть это и нелегкая задача. Это невыполнимая задача — вот так лучше сказать. Отныне мисс Мортис — девушка моего старшего брата, и она проводит слишком много времени с ним, чтобы я мог не думать о ней. Даже когда я занимался сексом с Иветт, я, наверное, представлял Джейн.