Плохие парни: почему мы их любим, как с ними жить и когда бросать

Как и все маленькие мальчики, он пытался очаровать и соблазнить собственную мать (возможно, притворялся больным, чтобы остаться с ней дома, пока папа на работе, или прокрадывался в родительскую постель, чтобы прижаться к маме), пока не заметил, что его невинное желание заполучить мать в свое полное распоряжение сердит отца. Внезапно ваш спутник жизни осознал, что подвергает себя риску ужасного возмездия со стороны отца, а что может быть для мужчины хуже, чем лишиться своего драгоценного пениса?

Эта пугающая перспектива становится для вашего партнера еще более реальной, чем для мужчин, не разделяющих его навязчивую потребность все контролировать, из-за того что его отец — необычайно авторитетная личность. Например, отец Эвана был очень успешным бизнесменом. «На Уолл-стрит лучших торговцев валютой прозывают большими болтающимися членами. Мой отец дал всем понять, что он самый большой болтающийся член из всех, настоящий властелин вселенной, ведь он зарабатывал больше пяти миллионов долларов в год, победив все прочих внушительных „пенисов“. Дома он ждал, что мы будем ползать перед ним, когда он удостоит нас своим присутствием, и почитать как какого-нибудь бога».

Даже если отец вашего мужчины не был особенно успешным или богатым, он мог быть скорым на расправу или просто суровым, как отец Марка, который был оператором погрузчика. «Телу моего отца даже в его пятьдесят пять может позавидовать тяжелоатлет. Ко всему прочему этот шкаф любит делать подлянки. Когда он приехал навестить меня в колледже, я сказал друзьям, чтобы они не пожимали ему руку, потому что он так сильно сдавливает кисть, что, кажется, готов переломать в ней все кости. Я бы не назвал его жестоким, но в моих глазах он всегда был антигероем, особенно в моем детстве».

Если у вашего мужчины был такой устрашающий отец, как у Марка и Эвана, тогда он мог прийти к мысли, что лучший способ защитить свой — это быть «большим болтающимся членом», чтобы никто не посмел попытаться его отнять. Ни успешная карьера, ни женщина, которой он может повелевать, не дают ему чувство абсолютной безопасности, поэтому он может придумать свои ритуалы для полной уверенности в том, что у него все, в том числе и его пенис, находится на своем месте. Вот почему он ненавидит терять контроль в постели, ведь для него отказ от своей власти, даже ради получения удовольствия, равносилен потере звания мужчины. (Теперь вы понимаете, почему он считает минет таким опасным; можно только догадываться, как ему страшно отправлять свой пенис в ваш зубастый рот.)

Принц Золушки, странствуя по королевству со своей заветной хрустальной туфелькой, которую он примеряет к ногам каждой девушки, символически реализует свое мальчишеское желание «починить» свою мать, дав ей пенис, которого ей, как ему казалось, не хватало. Когда туфелька подходит к ноге Золушки, принц успокаивается при мысли, что все снова стало «идеальным», — и тогда его страх кастрации утихает. (Отчасти поэтому ваш принц так стремится исправить ваши предполагаемые «недостатки» и сделать вас идеальной.)

В крайних случаях те же самые детские опасения по поводу потери мужского начала приводят к тому, что у некоторых деспотичных мужчин развиваются сексуальные фетиши — извращения, которых почти не бывает у женщин. Так, мужчины рассказывают, что использование женской обуви, бюстгальтеров, трусиков и другой одежды для получения сексуального удовлетворения или фантазирование о предмете имеет для деспотичных мужчин дополнительную привлекательность, потому что фетиш — это «портативное устройство», дающее парням контроль над сексом — областью, которую мужчина считает не поддающейся контролю, поскольку вынужден ухаживать за женщинами и лишь надеяться, что они захотят заняться с ним сексом. Женщины всегда имели над ним власть: начиная с матери, приказывавшей ему перестать есть конфеты, продолжая учительницей, приказывавшей ему делать уроки, и заканчивая подружкой, приказывавшей ему привести себя в порядок. Наконец, когда ему говорят: «Ты не позвонил мне, хотя обещал, так что забудь о сексе», — он закатывает глаза и думает: «Отыграюсь на ее туфлях!»