Плохие сны

– Ничего. Собираем вещ и по домам, – скомандовал Средний и деловито пошевелил усами. Загремели стулья. Все торопливо разбежались по своим местам, застучали ящиками, зашелестели бумагой.

– Но! Не расслабляемся! – взвизгнул Средний. – Это не значит, что все сядут по домам и будут получать деньги за ничегонеделанье.

Никто всерьёз не обратил внимания на эти слова.

– Покурим? – Федя ткнул Краева в бок. – Торопиться всё равно уже некуда.

Краев кивнул.

Курилка была в другом конце здания, за лифтами, на пожарной лестнице, откуда только-только пришел Краев. Снова – длинный коридор с дверьми нараспашку, холл, как паутиной затянутый и расчерченный желтыми лентами.

Они дошли до курилки. Отполированный хром перил сиял в косых солнечных лучах, слепил.

– Ты сегодня чёт не разговорчивый, – Федя с интересом смотрел на Краева.

– Я? Да. Чёрт, – Краев растёр лицо. – Спал плохо.

– Ясно, – Федя закурил. – А ты?

– Не хочу, – пожал плечами Краев. – Что было-то?

– Главный сказал: всех по домам. Удалёнка.

– Эм. И как мы снимать на удалёнке будем? – усмехнулся Краев.

– Никак. По сути – бессрочный оплачиваемый отпуск. Пока.

– То-то эти два грустные такие!

– Ага. Они ж там, как я понял, кучу вариантов предложили, чтоб продолжать выходить…

– Вот же бараны!..

Федя покивал.

– Ага. Но в кои-то веки разум возобладал.

Краев почувствовал себя легко и расслабленно. Он достал сигареты и тоже закурил. Федя рассмеялся.

– Они там, бедные, чуть ли не плакались нам.

– Ну, ещё бы. Теперь мозг делать некому будет.

Федя молча протянул Краеву телефон. Мессенджер был открыт на группе. Краев не сразу сообразил прочитать название.

«Калейдоскоп. Удалёнка».

– Тебя не добавили?

Краев покачал головой и уставился в окно.

– Добавят, – Федя тоже посмотрел в окно. – Погода сегодня… самое то, чтоб не работать. Щас малой со школы придёт – рванём куда-нить погулять.

Краев участливо кивнул. Сам он хотел поскорее вернуться домой, зашторить все окна и забраться под одеяло: «Когда уже изобретут телепорты?!»

– Как будто ненастоящее всё это…

– Оно и есть ненастоящее, – успокоил его Федя.

Федя был режиссёром и технарём по образованию, и конспирологом по зову сердца. Краев списывал склонность товарища верить во всякую дичь на давнюю, но долгую дружбу с веществами. У Феди была своя концепция мироздания и сложная система убеждений. Он верил в бессмертную душу, некое подобие бога и какие-то энергетические уровни существования, в одушевленность деревьев, и совершенно не верил в научный прогресс – вроде полетов на Луну или возможность полета на Марс. Хотя в то же время был уверен, что древние цивилизации умели лить гранит, точнее, плавить скалы вибрацией и… Краев отмахнулся от этих мыслей.