Плохие вести от куклы

— Понятно. Я рассчитываю на вашу помощь. Все говорит о том, что у мисс Чалмерс был роман. Уборщица говорит, что она сама приехала сюда два дня тому назад. Совершенно одна, но предупредила служанку, что ждет приезда мужа на следующий день, то есть вчера. Служанка не сомневается, что Элен Чалмерс действительно его ждала. Она была очень весела… — Он торопливо добавил, посматривая на меня с некоторой опаской: — Конечно, я все это передаю со слов этой женщины. Но вы сами знаете, в подобных делах женщинам можно верить.

— Продолжайте же, я с вами не спорю.

— Этот человек должен был приехать из Неаполя в половине четвертого. Синьорина сказала служанке, что поедет на машине встречать его на вокзал, и попросила ее еще раз прийти на виллу в девять вечера, чтобы прибрать и вымыть посуду. Служанка ушла с виллы в 11 часов утра. Получается, что за этот промежуток времени что-то помешало мисс Чалмерс поехать на вокзал, или она сама передумала.

— Что же это могло быть?

Он пожал плечами.

— Скажем, она могла получить извещение. У нас нет сведений о том, что ей звонили по телефону. Но это могло быть. Одним словом, она выяснила, что любовник не приедет.

— Это всего лишь предположения. Не советую высказывать их Чалмерсу.

— Надеюсь, в дальнейшем мы будем располагать дополнительными данными… Сейчас же я рассматриваю различные гипотезы. Я все же взвешиваю предположение Гранди: не могла ли она в порыве отчаяния сигануть со скалы?

— Ну, а что от этого меняется? Ее не оживишь. А если это был просто несчастный случай? Для чего звонить во все колокола о ее беременности?

— Суд потребует протокол судебно-медицинской экспертизы, так что все равно не скроешь.

Послышался бас Гранди.

— Я знаю, что мне надо делать — мне надо разыскать этого чертова Шеррарда.

Мне показалось, что ледяная рука коснулась моего затылка. Подавив дрожь, я спросил довольно спокойным тоном:

— Я должен сейчас звонить мистеру Чалмерсу. Что я могу ему сообщить?

Офицеры переглянулись.

— Как можно меньше. Что ведется следствие. По-моему, упоминать о Шеррарде не стоит. Предполагается, что она упала со скалы, когда что-то снимала.

Телефонный звонок прервал его речь. Гранди снял трубку, послушал и взглянул на меня.

— Это вас.

Я взял трубку.

— Хэлло?

— Десять минут назад звонил мистер Чалмерс, — послышался голос Джины. — Он вылетает сюда и просит вас встретить его завтра в 18 часов на аэродроме Неаполя…

Я тяжело вздохнул… Этого я никак не ожидал.

— А как он говорил по телефону?

— Очень сухо и резко.

— Расспрашивал о подробностях?

— Нет. Только распорядился, чтобы его встретили.

— Хорошо. Встречу.

— Я могу что-нибудь сделать?

— Нет, спасибо. Идите домой, Джина.

— Хорошо, но на всякий случай знайте, что вечером я буду дома.

— Спасибо. Ни о чем не беспокойтесь. До свидания.

Я повесил трубку. Карлотти смотрел на меня, нахмурив брови. Я пояснил:

— Чалмерс прилетает завтра в 18 часов в неапольский аэропорт. За это время вам надо проявить максимум энергии. Теперь уже не может быть и речи, чтобы от него что-то утаить. Придется рассказать все подробности.

Карлотти скривился, словно у него болел зуб.

— Необходимо к завтрашнему вечеру отыскать этого Шеррарда. Знаете, Гранди, оставьте на вилле своего человека. Авось сюда и заявится неожиданный гость. Мы же поедем в Сорренто. Синьор Доусон, не забудьте про драгоценности.

Я взял шкатулку и сунул ее в карман. Когда мы шли по аллее к полицейской машине, Карлотти сказал Гранди:

— Я оставлю вас в Сорренто. Постарайтесь отыскать кого-нибудь, кто знает Шеррарда. Возможно, его видели в Сорренто. Надо проверить всех американцев, приезжавших сюда вчера. Особенно одиночек.

Несмотря на жару, я почувствовал, как холодный пот выступил у меня на лбу.

III

Я приехал в аэропорт Неаполя без нескольких минут шесть и узнал, что самолет из Нью-Йорка прибудет без опоздания. Направился к барьеру, закурил сигарету и стал ждать. Здесь было четверо других ожидающих: две пожилые дамы, один толстый француз и "платиновая" блондинка с таким бюстом, который можно встретить лишь на страницах "Эсквайра". На ней был надет белый костюм и малюсенькая черная шляпка, украшенная бриллиантом, который, видимо, стоил бешеных денег.

Пока я рассматривал ее, она повернулась, и наши взгляды встретились.

— Простите меня, — спросила блондинка, — вы не мистер Доусон?

— Совершенно верно! — удивился я и тут же снял шляпу.

— Я миссис Чалмерс.

Я уставился на нее.

— Вот как? Но ведь мистер Чалмерс еще не прилетел, не так ли?

— Нет, нет. Я провела неделю в Париже, куда летала за покупками.

Ее глаза непередаваемого фиолетового оттенка довольно бесцеремонно рассматривали меня. Она была, без сомнения, броская женщина, наделенная вульгарной красотой танцовщицы из мюзик-холла. По-видимому, ей было года 23–24, но искушенный вид старил ее. Она продолжала:

— Мой муж мне телеграфировал, чтобы я его встретила. Какая ужасная новость!

— Да. — Я все еще не надевал шляпу.

— Она была так молода.

— Печальная история, безусловно.

Что-то в ее взгляде заставляло меня испытывать неловкость.

— Вы хорошо ее знали, мистер Доусон?

— Мы едва были знакомы.