Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки

– Какая милота, ― умиляется Скворечник, но я смотрю только на Алису. Вся в белом, она стоит со стороны солнца и получается, будто вся подсвечивается. ― Так трогательно, что я сейчас разрыдаюсь.

– Не утруждайся. Твоим слезам всё равно никто не поверит. Что вы здесь делаете?

– Ну… я как бы тут живу неподалёку, ― замечает Чижова.

– А, да. Точно.

"А, да. Точно". Закос под имбецила настолько дешёвый, что на него не поведётся и младенец. Конечно, не забыл. Не только не забыл, но и надеялся, что у нас получится столкнуться. Для того и выбрал эту сторону набережной. Что поближе к ней.

– Я не хотела подходить. Это она, ― кивают на добродушного пса, что попал в поле зрения воодушевившейся Мии, перебивая охоту достраивать перекособоченный замок.

Тихонько усмехаюсь. "Я не хотела подходить". Не я один паршиво вру. Хотела. Специально подошла.

– Почему? ― и всё же подыгрываю, вопросительно щурясь. Слепит по-страшному: то ли от миловидности малой, то ли от переизбытка ультрафиолета, режущего сетчатку.

– А зачем, если не звали?

– И как бы я тебя позвал, если ты номер телефона своего не даёшь?

Не даёт ведь. В четверг просил, понимая, что в пятницу до школы могу не дойти, так как Костян вписал меня в очередной список на бои, но в ответ получил категоричное:

"Нет"

"В смысле, нет?"

"В том смысле, что нет. Ты свой дай. Посчитаю нужным ― напишу"

Поворот, которого я ва-аще не понял. Однако свои контакты послушно забил, и… Ничего. Тишина. Ни сообщения, ни звонка. Не посчитала нужным?

– У тебя для этого было миллион возможностей, сладкий. Но ты ими не воспользовался, ― саркастично закатывает глаза Скворечник.

Смотрятся они, конечно, сюр: одна утончённая и воздушная; другая ― грубая, резкая и, видимо, пытающаяся доказать всем, что ей плевать на чужое мнение. Только так я могу объяснить тяжёлые ботинки на шнуровке, колготки в сетку под гиперкороткие шорты и причесон вырви-глаз.

А вот Чижовой ничего никому не нужно доказывать. Она для этого слишком цельная, с чёткими границами и собственной моралью. Что не может не цеплять. И меня, и, по всей видимости, Скворечника. Потому что факт их дружбы ― загадка на загадке. Слишком уж разные они не только внешне, но и внутри.

Противоположности притягиваются, так вроде говорят? Если это правда, тогда понятно, почему меня самого так сумасшедше тянет к этой блондинке.

– Каких возможностей? Откуда взялся миллион?

– Это оборот речи. Но возможностей была тьма тьмущая.

– Карин, не надо, ― тормозит её малая.

– Если не я, кто ему об этом скажет?

– О чём? ― начинаю выходить из себя. ― Слушайте. Я этого вашего бабского шифра не понимаю и понимать не хочу. Есть что сказать: говорите напрямую.

– Если напрямую: дурилка ты, Витюш, ― Скворечник назидательно вскидывает перст с увесистым бижутерным колечком-бабочкой. ― Причём не картонная даже, обычная. Если девушка тебя целует ― она ждёт ответной реакции. По меньшей мере, больше инициативы. В идеале: приглашения на свидание. Не нужно тебе это? Ну так катись колбаской. Не хватало прыгать вокруг тебя с бубнами.

– Как тяжело было это сформулировать самой, ― как-то совсем невесело поджимает губы Алиса. ― Спасибо.

– Именно для этого у тебя есть я, детка. Обращайся.

Озадаченно выплёвываю заколку, про которую едва не забыл. Чуть нахрен не проглотил.

– Мда, девчата, ― соскабливая блёстки с языка, удручённо приговариваю. ― Любите вы усложнять и додумывать там, где усложнять и додумывать не стоит. Мозги включайте, а не обижалку. Не посчитайте меня старомодным, но прежде чем приглашать кого-то на свидание ― нужно, чтоб было на что приглашать.

У меня же в кармане дырка. Была. Вот подзаработал на неделе: в мастерской и с частично удачным спаррингом позавчера ― теперь хоть нищим себя не чувствую. И мелкую вывести смог, и даже что-то осталось. Дорогой ресторан не потянуть, но и косить под тупого романтика, за неимением альтернатив дарящего звёзды с неба, не придётся.

– И почём нынче килограмм песка? ― усмехается малая.

Ммм?

– Чего?

– А воздух продаётся как: консервированный или герметично запакованный?

Сначала не понимаю. А потом доходит.

– Стебёшься, да?

– Интересуюсь. Просто я всегда наивно полагала, что улица бесплатная и пройтись вечерком по городу вполне вписывается в любой бюджет. Но если ты так и не понял, что мне действительно важно получить от тебя ― разговаривать и дальше не имеет смысла, ― бросают с нескрываемой досадой, подзывая Чару.

Собакен сильно не сопротивляется. Той хоть и любопытно внимание Мии, но принюхивается она к ней с опаской. Мало ли, что на уме у чудаковатого дитя: вроде тискают и чешут, но кто знает? Ещё как тыкнут в глаз в целях познания мира.

Подрываюсь с земли, хватая Алису за запястье. Мелкая тут как тут. Когда отобрали живую игрушку, резко вспомнила, что в её обязанности входит бдительно пасти меня.

– Это кто? ― насупившись, требовательно складывают ручонки на груди. С учётом того, что последний из дюжины хвостиков я ей доделал не до конца, видок смешной.