Плохиш

Парень осекся. Наконец, наступила долгожданная тишина. Ну, серьезно, не люблю я вот эти долгие разговоры. Раньше любил, когда с Витей находили общие темы и могли болтать всю ночь. Вот же прекрасное было время! Тогда я был уверен, что у нас с ним так много будет этих самых ночей. Я был уверен, что у нас будет прекрасное общее будущее. Как же я ошибался!

Горестные мысли вновь захлестнули меня. Но почему-то вместо ярости, гнева и желания уничтожить того, кто разрушил все мои планы, появилась только жалость к самому себе. Я жалкий, никчемный. Сам себе придумал, сам поверил, сам теперь и расплачиваюсь. Мне ведь прямо сказали: я не нужен, меня не любили, просто использовали. Ну и все, смирись со своим положением и живи дальше!

Конечно, сказать легко, но вот когда доходит до дела, так сразу же возникает куча препятствий. Особенно в виде памяти, которая периодически подсовывает куски жизни, где ты был счастлив. Ну, или ты так сам считал. А теперь что я делаю? Порчу жизнь себе. И этому парнишке.

– Ты чего? Обиделся что ли? – Господи, да я просто гений общения. Сначала наехал на пацана, теперь спрашиваю, обиделся он или нет. Конечно, обиделся!

– Ну, не особо, – спокойно ответил Валера. – Я уже привык к такому, честно. Поэтому даже внимания не обращаю. Зачем? Если переживать по каждому сказанному в твой адрес слову, то никакой нервной системы не хватит.

– К тебе плохо относятся?

– Ну, такое. Сначала, первые дни в общаге многие хотели избить даже, представляешь? И чем я заслужил такое? А потом меня друг защитил, и никто больше не пристает. Так, словечки всякие кидают в спину, но никто и пальцем не трогает – боятся.

– Ты в общежитии живешь? Студент?

– Ага, первый курс. Я же сам не местный, из деревни приехал. Представляешь, какое это счастье – вырваться из далекой глубинки и приехать в большой город! Тут же столько людей, столько возможностей! И ты среди всего этого! Так здорово!

– Ага, и издеваются над тобой тоже чаще, чем в деревне.

– Ну, нет. В деревне меня никто не трогал. Почти. Была нехорошая ситуация, но это все такое. Но уехал я не из-за нее. Мне очень хотелось в большой город, чтобы жить здесь, работать, завести друзей.

– Семью, жену, детей… – продолжил я за парня, но был остановлен.

– Нет. Это не для меня. Не мой путь. У меня сейчас другие приоритеты в жизни.

– Ты гей?

У меня всегда было много мозгов. Даже не знал, куда их девать. Именно поэтому я умел очень вовремя задавать самые тупые вопросы на свете. Вот к чему я у него об этом спросил? Валера посмотрел на меня как-то странно, изучающе. Будто не я жду ответа, а он ждет моей реакции. Серьезно?

– Я не то имел в виду… – промямлил я, пытаясь сгладить неловкую ситуацию. – Я просто… Ну, ты понимаешь… Другие приоритеты… Шутка, хехе, в общем, это… Не заморачивайся, хорошо?

– Да я и не заморачиваюсь, – Валера продолжал пристально на меня смотреть. – Просто интересно, ты какого ответа ожидаешь? Что тебе скажут правду? Даже если и скажут, то ты будешь уверен, что это правда?

– Я не знаю, – честно ответил я, отворачиваясь к окну. Сам себе изгадил настроение. Опять сам виноват во всем. Придурок.

– Ну, значит, и в ответе ты особо не нуждаешься,– произнес Валера со своей койки. – Поэтому я лучше промолчу. Пусть это будет сюрпризом.

Ага, классно. Теперь в моей голове роились совсем другие мысли. Вот стало просто жизненно необходимо узнать, гей он или нет. Но тут нужно подумать, а так ли мне нужна эта информация? Через неделю мы друг с другом попрощаемся, еще через пару дней забудем о существовании друг друга. Так зачем париться? Нужно просто свести общение к минимуму. Хотя Валера вроде как слишком разговорчивый. Это я решил отгородиться от всего мира из-за жалости к себе любимому.

Но мне интересно. Валера, в принципе, очень даже в моем вкусе – стройный, даже хрупкий, симпатичный. Его голос пронизывает до костей, а в глазах можно утонуть. Впервые я ощутил такие чувства по отношению к другому человеку и это меня, если быть до конца честным, пугает. К Вите я подобного не испытывал. Больше привязанность, чем чувства. Это я уже давно понял, но сам себе вбил в голову, что люблю. Но любви нет. Я не чувствовал мурашек от его голоса, прикосновений, поцелуев, я не хотел тонуть в его глазах, объятиях. Я не чувствовал тепла.

Я и тут его не чувствую. Только мурашки. Это пугает. Я не хочу об этом думать. Не хочу, не хочу, не хочу.

– А у тебя есть кто-нибудь?

Поражаюсь умению моего нового соседа вырывать меня из океана мыслей. Стоит только этому низкому хриплому голосу что-то ляпнуть, как все мое тело говорить мне “до свидания”. Оно больше ничего не хочет, оно хочет слушать этот голос. Так странно, такой стройный, а голос низкий и хриплый, будто у какого-то перекаченного качка. Такое бывает вообще? Я вот вроде бы больше тшедушного соседа, а таким проникновенным голосом не обладаю. Везет же некоторым.

– Нет, никого нет. Был человек, но это в прошлом, – ответил я.

– Ты любил?

– Не знаю, – и зачем я вообще отвечаю? Сам же хотел отрешиться от всего, но не получается. Это происходит само по себе. – Наверное.