Плохиш для хорошей девочки

– Понятно, – без особого энтузиазма протянула Агата и уткнулась в телефон. На вайбер пришло сообщение о расписании тренировок на сегодня и на всю следующую неделю. Данил последовал её примеру, а ещё через несколько минут Елена Павловна принесла распечатки для домашнего задания, и их отпустили домой.

В квартиру Агата вернулась только для того, чтобы пообедать и переодеться. Тренировку назначили на шесть. Она прыгнула в автобус ровно за час до начала занятий. Вечер обещал быть тёплым, а солнце светило так же ярко, как и вчера. Её руки сами собой потянулись к телефону, сами нажали на иконку «ВКонтакте», сами нашли профиль Данила…

***

В танцевальном зале всё шло привычным образом. Ольга Викторовна брызгала слюной, Никита закатывал глаза и сыпал оскорблениями. Агата либо молчала, либо дулась, либо глядела в окно. После продолжительных каникул на море тело её не слушалось. Мышцы болели, голова кружилась, а настроение было отвратительным.

Когда её наконец отпустили, Агата еле держалась на ногах. В зале с неё сошло семь потов, и она боялась, что завтра утром не сможет разогнуться.

С танцев её обычно забирала мать, но сегодня отправила одного из работников центра, которому особенно доверяла. Усевшись на заднее сиденье и пристегнув ремень безопасности, Агата тут же схватилась за телефон. Как только в её руках оказывался розовый чехол в стразах, мир вокруг сжимался до размеров спичечной головки.

И сегодня оповещения на экране принесли ей необычную новость. Данил нашёл её «ВКонтакте» и постучался в друзья.

Глава 3

Сентябрь две тысячи восемнадцатого выдался холодным, промозглым и ветреным, но Агату это, как ни странно, радовало. Гулять ей было не только не с кем, но ещё и некогда. Утром она делала уроки, днём училась, а вечером сломя голову бежала на тренировку. Данил в учёбе не блистал. Более или менее хорошо ему давались только два предмета: химия и геометрия. При этом с алгеброй и вычислениями он не дружил от слова совсем.

Во время коротких десятиминутных и длинных обеденных перерывов они часто болтали. Данил не был резким, как Никита, и Агате нравилось с ним разговаривать. Он часто смешил её, пародируя какого-нибудь известного музыканта, блогера или телеведущего, изменяя при этом голос и строя забавные речевые обороты. Со временем она начала понимать, почему в разговоре с её матерью, который она нечаянно подслушала, Алексей Николаевич называл Данила юмористом. «В любой школе, – утверждал он, – Даня только и делал, что гримасничал. Он везде и всегда был Петрушкой».

На уроках они редко ссорились, и Агату раздражал только один факт. Если у Данило появлялось время, он тут же утыкался в телефон и начинал строчить длинные сообщения, а после уроков постоянно кому-то звонил со словами: «Ну, всё я закончил. Ты где?»

Агата на подсознательном уровне чувствовала, что он говорил с Лерой, и от этого её настроение всегда портилось, а домой она приходила расстроенная и злая. Всё валилось из рук, и не помогали ни разговоры с Алей, ни вкусный кекс со смородиной. Ей хотелось, чтобы Лера куда-нибудь делась. Пропала из поля его зрения, испарилась, исчезла, уехала.  Но этого не происходило. Лера по-прежнему жила в их городе и мысли Данила покидать не собиралась.

Как-то раз, набравшись смелости, Агата пришла в родительскую спальню и рассказала о своих чувствах матери. Та отложила многочисленные бумаги о бракоразводном процессе и, внимательно выслушав все недовольства Агаты жизнью, дала себе слово приглядеться к Данилу и «в этом смысле» тоже. Результат её не обрадовал. «Такой муж нам не нужен, – после недельных наблюдений пришла к выводу она. – Лентяй. Мягкотелый. Без царя в голове».

– И даже ничего не говори мне больше, – категорично заявила Анна Георгиевна, когда через несколько дней дочь пришла к ней снова. – Ты будешь вечно тащить его на себе. Мужик должен быть мужиком.

Напрасно Агата дни и ночи напролёт твердила, какой Данил красивый и как сильно ей нравится. В этом вопросе, как и в тысяче других, мать была неумолима. «Выкинь его из головы, – без конца твердила она, – и присмотрись к Никите».

Данил рос в полноценной любящей семье. Его родители сумели сохранить нежность чувств даже после тридцати лет брака. Кроме Данила, у них был ещё один сын, но тот давно закончил экономический ВУЗ и уже как три года жил в Канаде. Наверное, поэтому они и хотели, чтобы «младшенький» пошёл по стопам отца и впоследствии возглавил клинику.

У Никиты отца не было. Как-то раз его мать, маленькая невзрачная женщина с пучком тонких мышиных волос, призналась Анне Георгиевне, что Никитин отец бросил её ещё беременной, а потом и не думал хоть как-то проявиться в их жизни. Они всегда были только вдвоём. Мать и сын. Сын и мать. Никита пахал, как лошадь, чтобы добиться результатов, а его мать вкалывала на двух работах, чтобы достать деньги на бальные костюмы и билеты на поезд в соседний город, где проходили очередные соревнования.