Плохиш. Студентка. Препод (СИ)

Искры летают от одной части аудитории в другую. Мы следит за ходом битвы между студенткой и преподавателем, затаив дыхание.

Мой телефон вибрирует:

Никита: «Твоя подружка жжёт. Чем он ей так досадил?»

Я улыбаюсь, мотая головой:

Я: «Она невиновата. Он правда маньяк!»

Никита: «Маньяк больше, чем я?»

Лицо и шею заливает краской:

Я: «Нет, не больше. Вы разные маньяки. И извращения у вас тоже разные».

Никита: «Хм… наверное, я ошибался. Видимо, у препода по уголовному праву мне, всё же, есть чему поучиться!»

Я покатываюсь от беззвучного смеха.

Я: «Нет, я, итак, с тобой с трудом справляюсь! Не надо больше ничему учиться!»

Никита: «Однозначно надо! Тем более, Оленёнок, если у тебя возникла неверная иллюзия того, что ты со мной справляешься!».

От его сообщений у меня начинает ныть низ живота. Украдкой смотрю на Ника, и облизываю пересохшие губы. Боже… это всё какое-то сумасшествие!

Никита: «Чё делаешь после пары?»

Я: «Иду на следующую»

Конечно же, чем же ещё? Я, хоть, и развратная версия примерной Олеси Лугиной, но, всё ещё отличница!

Никита: «Нет, не идёшь. Я тебя украду!»

Я: «Ни за что!»

Ставлю подмигивающий смайлик и демонстративно откладываю телефон, пытаясь вникнуть в суть лекции.

Вроде бы, Владислав Романович, всё ещё говорит о «помиловании» и разбирает термин «деятельное раскаяние». На мой взгляд, это весьма странный способ, чтобы попросить прощения у девушки за то, что был козлом!

Вася, видимо, придерживается того же мнения, потому что распаляется она всё сильнее. Они друг друга просто выводят из себя! Внезапно подруга вскакивает на ноги и выходит из-за парты:

— Знаете что! — она хватает свою сумочку. — Знаете, что, Владислав Романович? — в голосе Васи бурлит дикий гнев. Я её прекрасно понимаю. Я бы на её месте такой поступок Влада ни за что не простила!

— Идите со своими помилованием… — она спускается к кафедре, бешено размахивая руками. — Идите со своим помилованием в… суд! Может быть, там вам всё доходчиво объяснят?

В оглушительной тишине поражённо замерших студентов, Вася топает к двери и громко хлопает ею, выходя из аудитории.

Перевожу взгляд на Влада…

Его красивое лицо идёт багровыми пятнами.

Он свирепо вдыхает воздух, и…

— Лекция окончена! — сгребает свои записи в кучу и размашистым шагом идёт к двери. — Все свободны!

Он вылетает в коридор также быстро, как и Василина пару минут назад.

Студенты тихо перешёптываются…

— У них что, какие-то отношения? — слышу голос отличницы Даши. — Это недопустимо! — недовольствует она.

— Я слышала, они родственники! — хихикает другая девушка. — Он, вроде, её дядя или типа того!

— Фу! Гадость! — закатывает глаза третья.

— Надеюсь, он не будет оценки за экзамен на основании личных симпатий выставлять? — всё не унимается Даша. — Иначе я жаловаться пойду! Это просто неприлично!

— Да угомонись ты уже! — шипит на неё Лера. — Завидно что ли?

— Чему тут завидовать? — Даша поправляет на носу очки. — Я не хочу, чтобы обо мне ходила слава подстилки препода!

От этих слов внутри что-то неприятно ёкает. Пусть Смирнова и не обо мне говорит, но я, по сути, тоже, ведь, спала с преподавателем! Просто по другому предмету…

Хватаю ртом воздух и беспомощно смотрю на Никиту.

— Тебе что, потрахаться не с кем? — довольно громко хмыкает он, обращаясь к отличнице.

Та покрывается красными пятнами и опускает взгляд.

— Иди сцеди яд, — продолжает он. — Может, тогда тебе будет меньше дела до того, с кем спят другие люди?

Даша бросает на него убийственный взгляд, а потом подхватывает рюкзак и стремительно выходит из аудитории.

Еле заметно киваю Никите…

— Блин, папа звонит, — Лера хмурится, глядя в экран. — Он писал, оказывается… Что-то важное. Извини, Олесь, мне надо с ним поговорить! Встретимся на следующей паре, идёт?

Подруга быстро собирает вещи и выходит из аудитории, бросая меня на произвол судьбы. Ну… то есть на произвол Никиты!

Потихоньку все одногруппники тоже уходят. Но Плохиш остаётся.

Я специально мешкаю, не зная, как себя с ним вести…

Когда почти никого больше не остаётся, Никита сам подходит ко мне. Нависает над столом. Обаятельно усмехается:

— Тебе нужно подняться в кабинет к своему куратору, — говорит он, внезапно быстро беря мой рюкзак с парты.

— Нет, — мотаю головой, чувствуя в груди странный жар. — Не нужно…

Конечно же, мой «куратор» это Андрей! Но он меня никуда не вызывал! Он, если честно, вообще мне не писал… С того момента, как мы плавали в лодке по озеру, между нами повисла странная неопределённость. И от этого мне, если честно, как-то не по себе!

— Нужно, — Никита вешает мой рюкзак себе на плечо и направляется к выходу.

— Эй! — быстро встаю и иду следом. — Ты куда мои вещи понёс!

— Я же сказал, куда, — он оборачивается, нагло усмехаясь. — В кабинет твоего куратора, Олесь. Ты, ведь, староста. Должна знать, где он находится!

Закусываю губы, продолжая послушно идти за ним следом, словно на невидимом поводке.

— Отдай хотя бы телефон… — жалобно прошу.

— Отдам, — Никита уже поднимается по лестнице. — Только чуть позже.