Плохиш. Студентка. Препод (СИ)

Сцепляю зубы и отпиваю из стакана. В нём чистый виски. Я уже пару дней не просыхаю. Когда бухой, на душе не так дерьмово. И об Олесе думаю не так часто. Сейчас, по идее, я должен радоваться тому, что всё прошло по плану, и очень скоро старшего брата освободят. Может, даже компенсацию за неправомерный приговор выплатят… Всё идёт как нужно… но мне от этого ни хера не легче. Кажется, что в попытках защитить одного дорого мне человека, я подставил другого. Блядство… И почему же именно она так в душу запала? Ведь было у меня столько баб. С некоторыми долгие отношения, с кем-то не одну ночь. Но чтобы вот так залипнуть — ещё ни разу.

— Ты пока брату ничего не говори, — советует Илья Валериевич. — Пусть сперва всё оформят должным образом, потом можешь его порадовать.

— Ага, — только и киваю в ответ.

Вспоминаю своё состояние в тот момент, когда полгода назад суд вынес обвинительный приговор. Я был в бешенстве и жаждал справедливости и мести. Моему брату подкинули наркоту. Выставили всё так, будто мой брат был не успешным владельцем среднего бизнеса, а долбанным барыгой. И всё потому, что автомастерская брата стояла на земле, на которой компания жены Лугина хотела построить очередной торговый центр! Он наотрез отказался продавать свой прибыльный бизнес, который годами развивал. И в итоге… его подставили.

— Ладно, не кисни, — прокурор достаёт из стола какие-то папки. — Я тебе позвоню, когда Лугин расколется. Дело крепкое, я уверен в победе, — самодовольно заявляет Илья Валериевич.

— Да… — снова киваю, пытаясь почувствовать хотя бы отголоски радости.

Мы обсуждаем ещё пару моментов, а потом я встаю, пожимая ему руку.

— Андрюха, и хорош бухать, от тебя прёт перегаром, — хмурится. — Ты что-то рано начал отмечать. Погоди, впереди битва в суде.

Вздыхаю. Он думает, я отмечаю? Что ж… наверное.

Выхожу из прокуратуры и вызываю себе такси. Тачку около дома оставил. В пьяном виде за руль нельзя.

Пока еду, всё думаю об Олесе, и меня так и подмывает позвонить ей.

Машина застревает в пробке, и я выхожу из неё за несколько кварталов до дома. Пройтись не помешает. Сегодня не вышел в универ. Сказал, что заболел. Смысла там работать дальше я не вижу. Дело сделано, пора возвращаться в юридическую фирму, в которой я трудился раньше. На днях как раз начальник звонил, предлагал партнёрство, если вернусь.

Всё складывается так, как я и задумывал, вот только радости от победы нет никакой. На душе мерзко, сердце бьётся часто, и все мысли только об Олеське. Хотел не привязываться, но не получилось. Я тупо влип в неё, и теперь, когда между нами всё кончено, жизнь кажется пресной и бессмысленной. Невыносимо думать о том, что я причинил ей столько страданий. Сука… чувствую себя последним дерьмом!

Захожу в первый попавшийся бар и заказываю себе ещё вискаря. Пью его, желая поскорее ощутить блаженное забытьё, но оно, мать его, не приходит. Взгляд затуманивается, и я достаю телефон.

Что, если позвонить ей? Просто спросить, как дела? Она, ведь, ещё ничего не знает о нашей с Никитой причастности к делу её отца. Можно ненадолго продлить агонию… Встретить последний раз, утешить… или взять и рассказать ей всё, как есть? Увидеть ненависть в прекрасных карих глазах. Она точно меня возненавидит… Ведь всё было ложью. Наша первая встреча была подстроена. Мы хотели только одного — подобраться к её отцу. На ухаживания и очарование времени не было. Поэтому пришлось прибегнуть к крайней мере. «Спасти» Оленёнка от толпы гопников. Низко, конечно, но зато она сразу почувствовала себя обязанной и не отказала пригласить к себе домой. Ну… то есть почти не отказала…

Пьяные мысли и воспоминания путаются в голове, и в следующий момент я почему-то набираю её номер.

Раздаются долгие гудки, а потом…

— Здорово! — в трубке слышится… голос Никиты?!

Какого хрена?!

— Ты… — оторопело смотрю на экран телефона. Может, я его набрал случайно? Да нет, точно номер Олеси. — Какого хера, Ник?

— А ты сам какого звонишь? — хмуро цедит племянник.

Внутри вскипает злость. Вот же засранец! Я же ясно объяснил нашу позицию! Нельзя нам с ней общаться! Тем более до того, как состоится суд над её отцом!

— Где ты? — цежу сквозь зубы, резко трезвея.

— А тебе зачем? — огрызается.

— Говори быстро! Иначе я сам запеленгую её мобилу!

В слежке за Олесей мы использовали разные методы, и не все из них были легальными.

— На даче, — буркает Никита после пары минут напряжённого молчания. — Не приезжай! Я хочу побыть с ней вдвоём!

— А она этого хочет? — уточняю, бросая на барную стойку купюры.

— Захочет.

Блядь! Закатываю глаза, моментально понимая, на сколько статей Никиту можно привлечь к ответственности, в случае если он увёз Олесю против её воли.

— Никуда не уезжай, — руки сжимаются в кулаки. — Я сейчас приеду!

Глава 50

Олеся