Плохиш. Студентка. Препод (СИ)

— Так, всё тихо! — он резко обрывает объяснения. Грозно молчит, слушая мои всхлипы. А я даже поднять на него глаза не могу. — Ты разрушила своё будущее, Олеся, — жёстко говорит он. — Думаешь, после такого громкого скандала, тебя возьмут на работу хоть в одно вшивое отделение МВД?

— Я не… — продолжаю плакать, не понимая, зачем он сейчас говорит о моём будущем. Мне плевать на работу. Мне на всё плевать! Я не хочу быть юристом! Я уже ничего не хочу!

Его молчание давит даже сильнее, чем слова.

— Ладно, успокойся, — вздыхает он. — Ещё не всё потеряно.

Нервно всхлипываю, поднимая на него заплаканные глаза.

— Что… что ты имеешь ввиду?

— Мы ещё можем исправить то, что ты натворила, дочка. Можем восстановить семью и вернуть всё как прежде. Мама вернётся домой, меня отпустят, и ты сможешь продолжить учёбу. Ты хочешь это?

— Да! Конечно! — согласно киваю. В истерзанном сердце загорается надежда…

— Очень хорошо, — одобрительно кивает он и даже немного улыбается.

— Что для этого нужно? — моргаю ресницами, пытаясь восстановить хоть какой-то порядок в голове.

Отец ещё раз оглядывается на дверь, проверяя, нет ли никого поблизости. А потом смотрит на меня.

— Слушай сюда… — начинает он, и я вся подбираюсь в ожидании его плана.

Глава 57

Андрей

— Ты уверен, что она ещё не выходила? — нервно спрашивает Никита, сидя рядом на пассажирском месте в моей тачке.

— Уверен! — буркаю решительно. Конечно, я уверен! Я, ведь, входную дверь уже час гипнотизирую. Гордиться, конечно, нечем. Мы опять за Лесей следили. Поняли, что она живёт у Василины и несколько раз пытались прорваться к ней, но ничего не получалось. Однажды чуть с Владом не подрались. Тоже мне праведник херов! Сам со своей студенткой встречается, а мне будет нотации читать?!

— Вот она! — Никита замечает выходящую из СИЗО Олесю и тычет мне в бок.

— Пошли, — решительно киваю и открываю дверь.

При виде Леси всё внутри сжимается. Две недели не мог ни спать, ни есть. После того, как она от нас сбежала, я потерял покой. Всё думал о том, каково ей сейчас. Мы, ведь, так и не смогли ничего ей объяснить! Наверное, она думает всё самое ужасное! Что мы её обесчестили, использовали и выбросили! НО это не так! То, что начиналось из желания спасти от тюрьмы близкого человека, переросло в нечто большее. Я всегда знал, что когда Леся узнает правду, она возненавидит нас. Понимал, что ей будет очень плохо, и поэтому хотел сохранить дистанцию. Но… всё пошло не по плану. Мы с Ником оба любились в неё, и теперь не хотим отпускать. Но если Ник до сих пор настроен оптимистично, то я понимаю, что, скорее всего, она никогда не сможет нас простить. Особенно после встречи с отцом. Небось он напел ей, что невиновен, и что мы просто хотели отомстить ему через неё!

Выходим из-за угла, и когда Олеся видит нас, то замирает.

Она выглядит как-то иначе. Такая красивая, неприступная. Раньше она всегда одевалась скорее мило, чем элегантно, но теперь… Олеся выглядит словно женщина-вамп. Роковая красотка с холодными глазами.

— Лесь! — Никита прибавляет шаг, и я жду, что сейчас она бросится от нас в другую сторону.

Однако, вопреки моим ожиданиям, чем ближе мы подходим, тем спокойнее выглядит Оленёнок.

Она лишь делает шаг назад, когда мы оказываемся очень близко.

— Погоди! — беру её за руку и останавливаю. Ладонь ледяная!

Олеся смотрит на нас с таким видом, словно хочет зарядить каждому звонкую пощёчину. Я бы понял, если бы она так и сделала. Но ничего подобного не происходит! Она лишь смотрит прямо в глаза. Затравленно смотрит и ничего не говорит.

— Лесь, давай поговорим? — первым выходит из ступора Ник.

Ожидаю, что теперь-то она точно вытворит что-нибудь, но Олеся просто отвечает:

— Да, надо поговорить.

Неожиданность её спокойного согласия просто зашкаливает. Эм? Что? Вот так просто? Она согласна поговорить после двух недель игнора?

— Может, в кафе? — неловко предлагаю.

— Нет, — она мотает головой. — Мне сейчас домой вернуться надо. Приезжайте ко мне вечером. Там и поговорим.

Олеся произносит это приглашение скороговоркой, не глядя нам в глаза. Смотрит куда-то вверх, в небо.

В этот момент я ни на шутку начинаю беспокоиться. Да что с ней такое?

— Мы просто хотим объяснить тебе, как всё было на самом деле, — снова говорю, пытаясь пробиться сквозь её невидимую броню.

— Отлично, — пожимает плечами. — Я послушаю.

Мы с Ником обеспокоенно переглядываемся.

— Ты не сбежишь? — спрашивает он.

— Я? — Олеся как-то странно усмехается. — А куда мне бежать? У меня денег нет на побеги. Счета нашей семьи заблокированы. Жить-то мне где-то надо?

Чувствую себя просто отвратительно. Конечно, если смотреть со стороны правосудия, то бизнес её родителей был незаконным. Именно поэтому все счета заблокировали. Денег больше нет и не будет. Но только Олесе от этого не легче… Она, привыкшая к безбедному существованию, не скоро сможет смириться с новой реальностью. Реальностью, в которой её родители — преступники!

— Сколько тебе надо? — достаю телефон, желая перевести необходимую ей сумму.