Плохиш

Стас положил голову на сложенные на коленях руки, попытался сосредоточиться на чем-то однообразном: перебирал в памяти какие-то хитромудрые коды, подсчитывал сумму, которую в этом месяце можно потратить на обновление интерьера. И пора бы машину отдать на техосмотр.

Звук подъезжающей машины вырвал его из размышлений. Среди двух приглушенных голосов он сразу узнал голос Влады. А второй, надо полагать, ее препода. Господи, что ха херня творится с этой девчонкой, если ее вечно тянет не на тех мужиков? Хотя, конечно, если проанализировать.

— Я позвоню тебе, как только прилечу, - сказал мужчина.

— Жаль, что не могу тебя провести, - ответила она. Без сожаления, скорее просто констатировала факт. Должно быть, они встречаются уже какое-то время, но не давно, раз она успела привыкнуть к необходимости скрывать отношения, но не стала от этого раздражительной.

— Обещаю дать тебе возможность первой обнять меня после возвращения.

Стас сцепил зубы, резко выдохнул, словно ему врезали под ребра. Вот тебе и «прощай, каша, здравствуй взрыв». От такой болтанки не поможет даже двойная доза.

Если этот любитель клубнички хоть пальцем ее тронет или поцелует...

К счастью, именно в этот момент мужичок в болоньевой куртке вырулил из-за угла и одним своим видом спугнул сладкую парочку. Влада быстро вышла из машины и, не поворачиваясь, торопливо цокая каблучками, пошла в сторону подъезда.

Машина отъехала.

Мужичок, потирая задницу в растянутых трениках, открыл и закрыл за собой дверь.

А Влада, как вкопанная, остановилась у подножья ступеней. Стас поднялся, почти физически ощущая, как один вид этой девчонки замораживает приступ, стирает его пляшущих чертей, словно большой мягкий ластик.

— Снова скажешь, что я тебя преследую? – холодно спросила Неваляшка.

— Скажу, что хочу трахнуть твой рот. Для начала – языком.

Влада явно пыталась отступить, но он был намного быстрее и сильнее. Не только сейчас, но и всегда. Только если раньше он пытался сдерживаться, делая скидку на ее возраст и неопытность, то теперь с чистой совестью послал это натужное и совершенно несвойственное ему благородство к херам собачьим. Если она достаточно взрослая, чтобы встречаться со своим преподом, то и он не будет расшаркиваться. Они просто целуются? Трахаются? Что, блядь, они делают в постели?

— Я закричу, Онегин, - предупредила Влада, когда он легко оттащил ее к своему «внедорожнику», сдавил спиной в дверцу.

— Конечно, закричишь, - осклабился он, заводя ее руки над головой. – Ты всегда кричала, насколько я помню. А чтобы не слышали мамочка и папочка, кусала меня за плечо. Охеренно классно было чувствовать твои зубки.

— Любишь копаться в прошлом, Онегин? Знаешь, как это называется? Застревание.

— Ты же вроде журналистка, а не чертов мозгоправ. – Стас придвинулся ближе, свободной рукой поддел край ее юбки. Чертовски узкая, и не задрать. – Ну же, Неваляшка, уже можно кричать. Соседи, конечно же, вызовут полицию, и меня, как какого-то злостного насильника, возможно даже заберут в отделение. А ты останешься здесь, вся такая гордая и холодная, с нахрен мокрыми трусиками. Что будешь делать? Мастурбировать? Или позвонишь своему любовнику?

— Ты просто больной, - ответила она, все еще пытаясь освободить запястья.

Конечно, больной, вполне конкретно и уже давно. Но какая в сущности разница?

Она пахла почти так же, как и три года назад. Черт, почти такая же странная, бьющая прямо в мозг смесь сладости и горечи. Никто из его женщин – а их было достаточно – не пах так же, как Егорова. И это было охренеть, как хорошо.

До этой, мать его, минуты.

— Убери от меня руки, Онегин, - снова потребовала Влада.

Дернулась, пытаясь высвободить запястья из его хватки, но лишь усугубила свое положение: выгнулась ему навстречу, толкнулась грудью. Стас опустил взгляд. Она всегда носила эти треклятые свитера с высоким горлом: не расстегнуть. Но сейчас ее белая трикотажная «вторая кожа» так соблазнительно обтягивала тело, что будоражила воображение торчащими под одеждой сосками.

Стас ухмыльнулся, рванул юбку Влады вверх. Треск ткани прозвучал почти, как обещание.

«Какого хрена ты тут делаешь? – тарабанил где-то на задворках сознания голос разума. – Мало было дерьма? Нужна еще одна порция? И с кем? Опять с Егоровой».

— Ты порвал мою одежду, - зло, прямо ему в глаза, выплюнула Неваляшка.

— Еще и не начинал, - бесшабашно ответил Стас. Сдернул юбку и швырнул ее куда-то за спину. Теперь это просто ни на что не годный клочок ткани.

— Я тебя ударю, - предупредила Влада, и угрожающе согнула ногу в колене.

— Да ну?

Стасу почти хотелось отпустить ее, дать ей шанс показать зубки. Характер Егорова уже проявила, и, надо признать, даже заставила его заинтересоваться. А вот способна ли Неваляшка на боль? Она даже божьих коровок всегда в окно отпускала, и отгоняла детвору, когда те давили лужицы красных жуков-солдатиков.

Но держать ее руки сейчас было одним сплошным адреналином. Беспомощная, выгнутая, словно тетива лука, злая, с пунцовыми щеками. Та же, что и три года назад, но... жгучая, как красный перец.