Плохо быть бестолковой

– Что вы, как можно? – Мне показалось, что она даже немного испугалась. – У нас так не принято. Да я и не умею ничего скрывать, все равно проговорюсь. И вообще, какие могут быть секреты в семье? Вот Мэричка завела себе секрет, и что хорошего?

– Мамочка. – Мэри осторожно поставила чашку на столик и потянулась к матери. – Не было никакого секрета, просто я не знала, как тебе рассказать. Ты бы неправильно все поняла.

– Я и сейчас не понимаю. – На глаза Лилии Михайловны мгновенно навернулись слезы. – Искать какого-то Рому… зачем? И вот из-за него ты в такую беду попала!

– Ну, мама, Рома здесь совсем ни при чем, он даже не знает, что я его ищу! – попробовала возразить Мэри, но мать словно не услышала ее слабого голоса.

– И я не поняла, где ты с ним вообще познакомилась? Он что, учится с вами или родственник кого-то из однокурсников? Но тогда почему ты просто не спросила в институте? Зачем надо было так сложно…

– Мама, Рома не учится в институте, – чуть громче перебила ее Мэри. – Он вообще, кажется, не учится, а работает, но я не помню где.

– Но как ты не спросила даже…

– Мама, мне это было неинтересно! – Мэри зажмурилась и быстро, на выдохе, проговорила: – Мы познакомились в ночном клубе «Знойный вечер», он мне очень понравился, и меня совершенно не интересовало, чем он занимается!

Хм. Похоже, Мэричка хотела, чтобы я ее навестила не только для того, чтобы поблагодарить за спасение и попросить помочь подружке. Барышня понимала – вопрос о роковом блондине Роме всплывет в самое ближайшее время, и решила, что неприятная тема в присутствии независимого свидетеля будет менее неприятной. Напрасно она на меня рассчитывала, я в их семейные разборки вмешиваться не собираюсь.

– Мэричка! Я не верю своим ушам! Ты была в «Знойном вечере»! Боже мой, что скажет папа?!

– Мам, там очень многие бывают из нашей группы…

– Ты позволила, чтобы с тобой познакомился совершенно неизвестный тебе парень!

– Мам, а знакомятся только с неизвестными, если ты парня знаешь, это уже не знакомство…

– Что скажет папа?! Это наверняка бандит! Да-да, бандит и наркоман!

– Мам, «Знойный вечер» – приличное заведение, бандитов туда не пускают, а наркоманов тем более…

– Значит, он жиголо! Охотник за приданым! Этот негодяй решил заморочить тебе голову, а потом вытянуть побольше денег из твоего отца! Боже мой, что скажет папа?!

– Мам, ну какой же он охотник, если он, наоборот, исчез? Это же я его искала…

– Моя дочь искала бандита, с которым познакомилась в ночном клубе! Что скажет папа, когда узнает? Как ты вообще там оказалась, в этом «Знойном вечере»?

– Мам, Рома не бандит, а «Знойный вечер» очень приличный клуб, некоторые девчонки там даже дни рождения справляли…

Я отвернулась, рассеянно разглядывая букет. Творение флористов из магазина «Лилия» (не думаю, что Лилия Михайловна, имея собственный цветочный магазин, купила этот букет у кого-то из конкурентов) выглядело весьма эффектно. И, на мой непросвещенный взгляд, загадочно. Какие-то кудрявые цветы-метелки белого и фиолетового цвета перемешаны с мелкими розовыми бутончиками и веточками с резными листочками неожиданного малинового цвета – из всех составляющих букета я смогла опознать только аспарагус. Да и тот никак нельзя было назвать обычным, поскольку темная зелень была усыпана крохотными белыми цветками-звездочками – до сих пор мне такой сорт аспарагуса не встречался.

И чай с гибискусом, и сдобные булочки давно были забыты. Мать и дочь выясняли отношения, уже по третьему кругу продолжая приводить друг другу одни и те же аргументы. Лилия Михайловна откровенно плакала и, судя по тому, что она все чаще призывала в свидетели отсутствующего папу, напор ее слабел. Мэри, несмотря на тихий голос и общую слабость, держалась твердо, отстаивая свое право ходить в «Знойный вечер» и знакомиться там хоть с дюжиной молодых людей за раз. Наконец Лилия Михайловна вспомнила про меня:

– Рита, вы слышите, что она говорит?

– Слышу.

– Скажите ей, что она не права!

– Не могу. Ваша дочь давно совершеннолетняя. А «Знойный вечер» место приличное, по криминальным сводкам не проходит.

– Вы что, одобряете эту дикую идею, шататься по ночным клубам? – У Лилии Михайловны даже слезы на глазах высохли, так она была потрясена моим предательством.

– Я не могу одобрять, возражать или давать какие-то оценки, у меня нет на это никакого права. Я просто говорю, что ваша дочь уже взрослая женщина и имеет право самостоятельно решать, где ей бывать.

– Но что скажет ее отец?! – Она беспомощно смотрела на меня.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Но если он разумный человек, то он тоже вспомнит, что Мэри – взрослая.

– Мама, я взрослая, – мягко подтвердила Мэри. – И Рома…

– Я не хочу про него слышать! – Лилия Михайловна заткнула уши и зажмурилась. – И видеть не хочу, и ничего про него знать тоже не хочу!

В дверь палаты негромко постучали.

– Да, войдите! – быстро ответила Мэри.

– Не хочу! – повторила Лилия Михайловна и открыла глаза.

Дверь приоткрылась, и в щели показался огромный букет красных роз. За букетом протиснулся смущенный белобрысый парень.