Плохо быть мной

— Спокойнее, Элайджа, — говорит она. — Веселиться не значит бить в морду каждому, кто нарушает твои внутренние вибрации.

Она знает здесь всех. Эстер — мой главный козырь. Я привез ее из другой части континента. Она мое алиби и пропуск в здешнюю жизнь. В компании хорошеньких девушек или Салиха она мелькает рядом с нашим разношерстным сборищем. Моя подруга органично и уверенно влилась в эту породу профессиональных красавцев и красавиц.

Эстер как будто постоянно занята. Как будто выполняет некую человеколюбивую миссию. Изредка она подходит проверить, все ли со мной в порядке. В эту минуту у нее выражение лица, какое бывает у озабоченного болезнью близкого — не голоден ли я, не надо ли мне воды, не пал ли духом. Она идет ко мне, как медсестра к любимому больному смерить температуру, пульс, давление, спросить, не нужна ли грелка.

— У тебя был когда-нибудь внетелесный опыт? — спрашиваю я Стиви.

Мы смотрим, как Эстер мелькает поблизости. Стиви разлегся, отдавая свою плоть в жертву богу солнца — если такой был. Ведь Калифорния — единственный штат без Бога.

— Внетелесный опыт? — без интереса переспрашивает он. — Отвратительно, правда? Когда с высоты трех-пяти метров наблюдаешь за тем, как лежишь головой в помойке и какой-то ублюдок вынимает из твоего кармана деньги, а твоя подружка уходит с ним. И даже не можешь подняться дать ему по морде. О таких опытах ты говоришь?

— Это больше подсознательное, — влезает сбоку облезлый чувачок. — Фрейд говорил, что внутри нас кипят скрытые желания. То, что мы не знаем о самих себе. Отделенные от нас невидимой чертой. Это и есть подсознательное.

— Ты не мог бы на подсознательном пойти ограбить вон тот киоск и принести мне на подсознательном деньги? — говорит Стиви. — Или просто пойти и купить мне выпить? На подсознательном, на сознательном — мне пофигу.

— Если я на подсознательном пересплю с твоей подружкой, ты ничего не будешь иметь против? — Это Мрачный Билли, он лежал в точно такой же позе, как когда Салих подвел нас к нему. Он пролежал так со времен сотворения этого штата с этим пляжем. Я перевернулся в его сторону.

— Мы тут с парнями придумали прокрутить песню по радио, чтобы она послужила сигналом к взрыву, — с важностью завел Мрачный Билли свою историю про теракт. Может быть, одну-единственную, которую он рассказывал всем на этом пляже.

— Что за песня? — спросил я и на этот раз.

Мрачный Билли, довольный, что на него обратили внимание, посмотрел на меня с полубезумной хитрецой.

— Не важно. Хотя бы «Блюз Фольсомской тюрьмы» Джонни Кэша, что тогда? «Я застрелил человека из Рено»…

— «Только затем, чтобы посмотреть, как он умрет», — закончил я. — Любимая песня моей девушки. Не дерьмо песня, я был неправ, — сказал я больше самому себе.

— Подойди-ка сюда, Стиви! — сердито кричит метрах в двадцати седеющий растаман. Это и есть Папа Блэк.

— Что тебе? — добродушно отзывается Стиви.

Папа Блэк с преувеличенной властностью делает жест, как когда подзывают к ноге собаку.

— Иди сюда! — чуть не рычит он.

Стиви беззлобно хохочет, мне перестает быть неуютно.

— Пошли посмотрим, что нам могут предложить растафарианцы старой школы, — бросает Стиви на ходу.

Я иду, но останавливаюсь в нескольких шагах.

— Ты знаешь, как в этом бизнесе, Стиви, — говорит старый Папа Блэк. — Сначала просто трахают, потом снимают в порно, потом, когда она начинает выглядеть хуже, отдают в проститутки. А чтобы не ушла, подсаживают на дрянь. Этого я и боюсь. Я с сестрой не общаюсь, но, как ни верти, родственница.

— Вы из одной семьи, мать вашу! — орет Стиви, пытаясь выразить сочувствие и не вникая в смысл собственных слов. — Она тебе родная сестра или что? Это правда, что Алим выкрал ее у тебя?

— Мы с сестрой разошлись из-за несовместимых взглядов на жизнь, — объясняет раста. — Этот бешеный выкрал ее позднее. Но корни — мощнейшая вещь, их не выбирают.

Он мусульманин. Он может обратить ее. Я не особо верующий, но иметь мусульманку в семье — перебор.

— Сестра как-никак, — твердит Стиви, показывая, что входит в положение Папы Блэка.

— Ты его хорошо знаешь, ты его клиент. Съезди к нему! — с неожиданной решительностью сказал Папа Блэк. — Скажи, что я буду поставлять ему товар со скидкой. И вообще, мы с ним поведем все дела дешевле. Попроси, чтобы он отпустил сестру, пока с ней не случилось что-то совсем уж поганое. Сделай это, Стиви!

— Как я могу? — стал отнекиваться Стиви. — Он абсолютно чумовой. Убивает за героин, держит девок в черном теле. К таким мазафакерам не в гости ездить, а, наоборот, держаться на приличном расстоянии.

— Сделай доброе дело, помоги черному брату, — сказал Папа Блэк повелительным голосом. — Уболтай этого гангстера. — Тут он оскалился. — Ты же не хочешь узнать темную сторону Папы Блэка?

Стиви сник.

— Ну, если ты так настаиваешь… — Он явно боялся гангстера. — Поедешь со мной, Миша? — спросил уныло. — За компанию?

— Я не против, — отозвался я. — Я слышал об этом Алиме. Интересно будет посмотреть.

— Можешь прихватить этого невменяемого с собой, — сказал Папа Блэк, глядя мимо меня.