Плохо быть мной

Они оба стали меня рассматривать, как будто то, что в России много красивых девушек и некоторые из них готовы спать с американцами, напрямую связано со мной и от этой связи зависит.

— Как тебе Америка, Миша? — спросил Джабар. — Нравится?

Я ответил, что вообще да, не ожидал, что так будет, ну что будет нормально, но если бы жить в Гарлеме, было бы еще лучше. Они стали смеяться как сумасшедшие. Смеялись и смеялись и не могли перестать, так что и объяснить мне не могли, что здесь смешного. Иногда на секунду останавливались, потом встречались взглядом и давай смеяться снова, и как только один произносил «Гарлем», парочка принималась ржать с удвоенной силой.

— Как тебе в Америке, Миша? — снова спросил меня Эшмаил, когда ушел Джабар, — как будто задавал этот вопрос в первый раз и как будто я на него только что не отвечал.

Я сказал, что я здесь скорее всего пробуду, пока не кончится мой призывной возраст, то есть минимум семь лет, и что дела у меня идут неважно, потому что мой друг не хочет, чтобы я у него жил, и я не очень знаю, что со всем этим делать.

Он слушал внимательно, потом серьезно спросил:

— Может, тебе стоит подумать над тем, чтобы продавать наркотики?

Я сказал, что подумаю, и пошел дальше. Я не хотел ничего пропускать на пути, в прямом смысле слова ничего. Следующее место, куда мне по моему плану нужно было зайти, оказалось магазином видеофильмов. На нем было написано «Магазин Дойла». Такой неказистый, но при этом имеющий одну из лучших коллекций фильмов в мире, практически все фильмы на свете. Не удивительно, если сюда зайдет Вуди Аллен подыскать что нужно. Или Филипп Рот. Лавка, более типичная для Гринвич Вилледж.

Я распахнул дверь, услышал звон маленького колокольчика, поздоровался с продавцом. Он спросил, как идут дела, я ответил, что отлично; на данную минуту это была чистая правда. Я спросил, есть ли у них фильм «Осень, которая не наступила». Мне хотелось посмотреть, как выглядит этот самый Полинин Патрик. Продавец о фильме не слышал, полез в компьютер и сказал, на какой полке нужно искать. Я спросил, его ли имя Дойл, он ответил, что он Джеймс, Дойл сейчас на конференции.

Нужный фильм был там, где указал продавец, на обложке молодой человек на фоне света, бившего из открытой двери в темную залу, наверху сообщалось, что это режиссерский дебют некоего Шона Малькольма. На обратной стороне кассеты — фотографии снятых в нем актеров, в том числе Патрика. Было написано, что Патрик отлично сыграл в этом фильме. «Незабываемое исполнение Патрика Демпси», — вот что было написано. «Пронзающая насквозь роль Патрика Демпси заденет вас до глубины души», что-то в этом роде. Еще — что фильм выиграл приз на Британском фестивале независимого кино и на фестивале в Эдинбурге как лучший английский фильм.

Я держал кассету в руках и не знал, что с ней делать. Продавец возился с телевизором. Я постучал кассетой о ладонь.

— Знаете этого актера? — спросил продавца.

— Которого? — спросил продавец, не отрывая взгляда от экрана.

Я показал.

— Нет. Берете?

— Нет. Между прочим, хороший фильм.

Он опять уставился в телевизор. Мне не хотелось уходить. Я увидел, что он под прилавком вставил в видак свою кассету и собирается смотреть. Я решил присоединиться и поглядеть, что у них в Америке крутят. Я же сказал, что не собирался ничего пропускать. Встал сбоку от прилавка, и мы вдвоем выпялились на экран. Сперва прыгали полосы, он перематывал кассету, а из колонок раздавался звук перемотки, который я очень любил еще со времен своего московского отрочества.

Полосы пропали, свет из прожектора освещал ди-джейский пульт с мишенью в виде силуэта человека, перед пультом стоял солдат SW1 — танцор «Паблик Энеми» — в камуфляже и красном берете, с автоматом «узи» наперевес. По бокам стояли ребята из «Нации Ислам» — амбалы в куртках с буквами РЕ. Потом вышел Профессор Грифф в точно таком же прикиде, что ребята из SW1, только вместо автомата у него в руке был микрофон, и сказал толпе: «Мир!». Революция, объявил он, произойдет не в телевизионной записи, а в реальном времени, прямо сейчас приблизительно. Профессор обратился к толпе: «Лондон, Англия, если вы думаете, что не опоздали, то ошибаетесь, потому что вы опоздали, ибо Армагеддон только что наступил». Это не только никого не расстроило, но, наоборот, привело всех в полный восторг. Профессор подвел итог: «Лондон, Англия, можете считать, вы только что были посвящены». После чего: «Раз! Два! Бум! Давайте устраним все это дерьмо из вашей жизни и займемся делом!» — и на головы внимавших упал бит, настолько гулкий и тяжелый, что я не поверил, что такое слышу.