Плохо нарисованная курица

«Так, — подумал он, — если я сейчас закричу, весь город узнает, что я лазаю по деревьям, как невоспитанный ребенок или же обезьяна. И тогда станут говорить: „Нет, он не самый воспитанный ребенок! Где уж ему! Он обыкновенный озорник!“ А что на это скажет мама? Папа? Что скажут тетя Анежка и дядя Горимир? Толстый пан в очках и пани в зеленой шляпе, которые хотят отвезти меня на съезд пап и мам, чтобы я там выступил по телевидению?»

И Сильвестр решил, будь что будет, но он не закричит и не слезет с дерева. А когда дерево падало, он крепко уцепился за ветки, чтобы не вывалиться из кроны на траву. Так его вместе с деревом погрузили на телегу и отвезли в столярную мастерскую.

В мастерской пахло столярным клеем и опилками, было очень шумно, но Сильвестр не дышал, не шевелился, будто сам превратился в дерево, и надо сказать, у него это похоже получилось. И вот из него напилили досок, таких, из которых сколачивают кухонные шкафы.

«Теперь наверняка никто ничего не узнает, коль уж из меня сделали доски», — с удовлетворением подумал Сильвестр. И действительно — никто ничего не узнал. Наоборот, все говорили:

— Какая красивая, прочная древесина!

И сделали из Сильвестра прекрасный новый кухонный шкаф, покрасили его, покрыли лаком и привезли папе с мамой на кухню.

В кухне папа и мама стояли во всем черном и плакали, а толстый пан в очках кивал головой и приговаривал:

— Ах, какое несчастье! Самый послушный мальчик на свете и потерялся, как раз когда надо выступать по телевидению! Как не повезло, а?

А мама только утирала нос и все повторяла:

— Сильвестр, Сильвестр! У нас новый кухонный шкаф, он не скрипит, а ты об этом, бедняжка, даже не знаешь.

— Как это не знаю? — откликнулся Сильвестр. — Да ведь шкаф — это я!

Папа с мамой только руками всплеснули. И толстый пан в очках с пани в зеленой шляпе тоже руками всплеснули. Все всплескивали руками, удивлялись, вопросы сыпались без конца. Но толстый пан в очках сказал:

— Хватит! Все вопросы потом. А теперь нам надо быстро на съезд.

Вместе с пани в зеленой шляпе он упаковал Сильвестра в стружку, они купили на дорогу арахисовых орехов и поехали.

Съезд тем временем стал похож на школьную перемену: папы пускали бумажных голубей, мамы вязали, у дверей начеку стоял один папа и, как только увйдел толстого пана в очках и пани в зеленой шляпе, закричал:

— Идут!

Все быстро уселись за парты и сделали вид, будто ничего не произошло.

Двери распахнулись, вошли толстый пан в очках и пани в зеленой шляпе, а за ними вокзальные носильщики с чем-то упакованным в древесную стружку и уйма народу с телевидения с осветительными приборами и телекамерой. Толстый пан в очках произнес:

— Нам удалось привезти самого примерного мальчика на свете. Соблюдайте спокойствие, как только мы распакуем багаж, вы его сердечно поприветствуете, только приветствуйте прилично, ведь это будет передаваться на весь мир.

— А почему, простите, он упакован в древесную стружку? — спросил один папа, который перед тем вежливо поднял руку.

— Чтобы не повредить его, — объяснила пани в зеленой шляпе, — жалко будет, если поцарапается, ведь это все-таки самый послушный мальчик на свете.

— Ах, так, значит, — сказал папа и сел на место. А остальные папы и мамы стали смотреть, как вокзальные носильщики снимают оберточную бумагу и освобождают груз от стружки. Это тянулось довольно долго, но в конце концов на свет появился большой белый кухонный шкаф.

— Ну, вот это и есть наш милый Сильвестр, — произнес толстый пан в очках, — папы и мамы, сердечно поприветствуйте его.

Но папам и мамам приветствовать не хотелось, они с удивлением смотрели друг на друга, пока одна мама не подняла руку, прося слова, и не задала вопрос:

— Сильвестр там внутри, что ли?

— Нет, зачем же, — сказала пани в зеленой шляпе, — внутри кастрюльки, мешалки, солонка, перечница и горчичница, металлическая посуда и большая салатница.

— Ах, вон оно что! — сказала мама, после чего наступила глубокая тишина. Длилась она долго, пока пан в очках не стал хлопать и кричать:

— Да здравствует Сильвестр! Да здравствует Сильвестр!

Но никто к нему не присоединился, кроме одного большого папы, который стоял впереди и потому ни за кого не мог спрятаться.

— Это никакой не мальчик, это кухонный шкаф, — тихонько сказала одна мама другой. А другая мама ответила:

— Ну, разумеется, это кухонный шкаф! Я ведь знаю, что такое кухонный шкаф. У нас их три перебывало, и все, как один, были похожи друг на друга.

Но тут уже и папы закричали:

— Да ведь это кухонный шкаф, мы же не слепые!

И тогда толстый пан в очках перестал хлопать, ужасно рассердился и закричал:

— Мы видели, как он в двенадцатый раз в этот день мыл уши! Что из того, что он стал кухонным шкафом? Вы только взгляните: вместо всяких там глупых фантазий в голове у него аккуратно расставлены кастрюльки.

Он открыл шкаф, и все увидели, что в голове у Сильвестра безупречный порядок.

— Порядок-то у него есть, это правда, вот если бы он еще хотя бы бегал и прыгал, как другие дети, — сказала одна мама, — а то стоит и таращится.