Плохой Ангел

Но Дэгс видел достаточно.

Он побежал со всех ног.

Он продолжал попытки определить её точное местоположение, пока его ноги в ботинках бежали по наклонному асфальту.

Он старался не думать о сотруднике студии, оставшемся на том газоне, или о том, как странно он выглядел, со всех ног убегая по съёмочной площадке посреди ночи.

Сначала он разберётся с демоном.

Он разберётся с демоном, а потом будет думать, надо ли заметать следы на киностудии и с людьми.

Однако даже мысли об этом заставляли его нервничать.

Если верить опыту Дэгса, с людьми приходилось ещё сложнее, чем с демонами.

Глава 2. Ритуал

Он настиг её прямо за рядом фальшивых особняков из песчаника, которые должны были имитировать какой-то нью-йоркский квартал или округ.

Ну, «настиг» — это скорее эвфемизм.

Она ударила его фонарём.

Ну, куском фонаря.

Дэгс свернул за угол, оказавшись на улице с песчаниковыми особняками и продолжая бежать практически на полной скорости…

…и остроконечный металлический шест врезался в его живот.

Он бежал практически на максимальной скорости.

Он также частично приоткрыл свои ангельские способности, чтобы отслеживать её, но ей всё равно удалось застать его врасплох, взмахнув фонарём и описав крутую арку прежде, чем Дэгс успел замедлиться.

И всё же он невольно подумал, что ему повезло.

Повезло, что она стремилась убить его, а не унести ноги.

Фонарный столб отбросил его назад прежде, чем Дэгс полностью осмыслил происходящее. После изначального шока стало чертовски больно; она выбила весь воздух из его лёгких, замахнувшись в сторону и вверх и зашвырнув его в окно второго этажа.

Как и в кофейне, он пробил собой стекло.

В отличие от кофейни, он сумел ухватиться за раму, ахнув. Его тело наполовину оказалось внутри фальшивого здания над улицей. Дэгс примерно секунду размышлял, не сломала ли она ему минимум два ребра. Ещё ненадолго он завис там, борясь с болью от удара.

Затем, используя деревянную раму как опору, он рванулся обратно на улицу, увидев смотревшие на него красные глаза.

Он использовал сине-зелёные молнии, чтобы ускорить своё падение.

Добравшись до неё, он уже двигался так быстро, что едва мог её видеть.

Это не помешало его ноге в ботинке врезаться в её лицо.

Он пинком отбросил её на асфальт, и они оба врезались в него и перекатились.

Когда его глаза сфокусировались и вновь заработали, Дэгс оказался в фальшивой сточной канаве на фальшивой улице. Демоница начала бороться, пытаясь отделаться от него пинками, и Дэгс перекатился на неё, сжимая её горло ладонями, напитанными синими и зелёными молниями.

Он открыл свои способности по-настоящему.

Сине-зелёный ангельский огонь хлынул из его груди и ладоней.

Его всё ещё поражало, как много мощи содержалось в первой дозе после такого длительного сдерживания.

Дэгс ахнул, ощущая нечто сродни облегчению, когда всё это хлынуло в неё.

Демоница внутри человека закричала.

Дэгс не разжимал хватки, но всё равно с трудом удерживал её горло, когда она забилась, пытаясь сбросить его. Она заорала ещё громче, пальцами сжимая его запястья, впиваясь красными ногтями в его кожу и пытаясь освободиться.

Он направлял поток света, теперь уже сосредотачиваясь на её груди.

Путём проб и ошибок Дэгс постепенно узнавал, что работало, а что нет, что было быстрым, а что — более медленным. Точка в центре груди, которую он считал «сердцем» ауры (пусть даже физическое сердце тела находилось не там), похоже, работала лучше всего.

Он затопил эту точку сине-зелёным зарядом, уже не расслабляясь, а активно целясь и прикладывая усилия, чтобы быстрее извергать из себя ангельский огонь.

При этом он бормотал слова, которые дал ему дед.

Он получил этот ритуал в ходе медитации, как будто миллион лет назад.

На деле прошло около восьми лет.

Примерно в то время он столкнулся со своим первым демоном.

Тело под ним начало конвульсивно содрогаться, кричать громче.

Дэгс осматривался по сторонам, продолжая бормотать слова. Вокруг них образовался круг бледно-голубого света, который светился всё ярче, пока Дэгс шептал. Слова как будто лились сами по себе, напевной чередой слогов, которые обладали своим ритмом и темпом.

Это тоже случалось каждый раз.

Звуки и фразы становились привычными через считанные секунды после начала напева; это происходило вопреки тому, что слова были на языке, который Дэгс так и не сумел опознать, хотя немало времени посвятил попыткам.

Он начинал беспокоиться, что кто-нибудь явится сюда прежде, чем он закончит.

Ему реально стоило заманить её куда-нибудь подальше, в сторону.

Хотя бы увести с главной улицы.

Вообще не надо было позволять ей выбегать из кофейни. Хотя учитывая, что на другой стороне улицы стоял какой-то парень, такой вариант мог оказаться ещё хуже.

Всё её тело билось и выгибалось под ним.

Её крики сделались гортанными, уже не походя на женские.

Уже не походя на человеческие.

Издав тяжёлый хрип, он влил в неё ещё больше света, стараясь ускорить процесс. Слова ритуала он тоже произносил громче и быстрее.

Круг бело-синего света начал выстреливать искрами.

Дэгс ощутил боль в плечах, услышал громкий рвущийся звук, и боль усилилась.