Плохой Ангел

— Это немного… сбивает с толку, — Дэгс избегал смотреть ей в глаза, но обнаружил, что глядит вниз на кровать, а затем на открытое пространство за окном. — Это твоя комната?

Феникс со вздохом откинулась на груду подушек.

— Да, — сказала она, поворачиваясь боком, чтобы посмотреть на него. — Это моя комната. По другую сторону этой стены и коридора есть зона отдыха, которая тоже более или менее «моя». Мы с Азией разделили всё на два крыла. Но посередине есть спальни для гостей. Карвер остановился в одной из них.

Дэгс напрягся, как ощетинившийся волк.

— Карвер здесь?

— Да. Он теперь живёт здесь, — казалось, заметив что-то на лице Дэгса, Феникс добавила: — Всего лишь временно. Мы не хотели иметь дело с последствиями в СМИ, поэтому ему было проще тупо поселиться здесь. Это делает всё… легче.

Снова молчание.

Дэгс поймал себя на том, что смотрит в указанном ею направлении. Он скрестил руки на груди, возможно, просто чтобы чем-то занять их после того, как его мышцы напряглись. Его руки сжались в кулаки где-то в районе локтей.

Карвер здесь.

Карвер живёт в её доме.

Должно быть, Феникс наблюдала за его реакцией.

— Ой, да ради всего святого, — произнесла она, и её голос колебался между раздражением и весельем. — У него уже есть новая девушка. Она тоже живёт здесь. Это одна из причин, по которой мы придумали такой расклад.

Дэгс повернулся, на сей раз по-настоящему уставившись на неё.

Феникс пожала плечами, сдувая с лица несколько тёмных прядей.

— На самом деле она ничего так, — призналась она, убирая волосы с лица рукой, когда сдувание не помогло. — Пока что они не афишируют отношения, поэтому Карвер и живёт здесь с ней. Ну то есть, это, наверное, странно для неё, но история для прессы такова, что она подруга Азии, остановившаяся в одной из наших комнат для гостей.

— Это так? — спросил Дэгс, всё ещё пребывая в замешательстве. — Она подруга Азии?

Феникс повернула голову, глядя на него снизу вверх.

— Ты же знаешь Азию. Теперь она уже её подруга. Как я уже сказала, мы все довольно хорошо ладим, — оценивая выражение его лица, Феникс добавила: — Знаешь, Карвер вообще-то нормальный парень. По какой-то причине ты действительно разбудил в нём мудака. Он не так уж плох. Честно.

Дэгс уклончиво кивнул.

Как будто заметив, что он избегает признавать этот факт, по крайней мере сейчас, Феникс хмыкнула, снова играя с несколькими прядями своих волос и теперь заплетая их в крошечную косичку.

— Повторюсь, — сказала она. — Ты такой тихий парень, но вызываешь у некоторых людей излишне острые реакции.

Дэгс нахмурился, пытаясь расслабить плечи и руки.

Она не ошибалась.

Он действительно вызывал у людей странные реакции.

— Раньше всё было по-другому, — сказал он ей. — До этого.

Когда он взглянул на неё, Феникс наблюдала за его лицом.

Заметив в них любопытство, он отвёл взгляд, внезапно почувствовав неловкость.

Он тут сидит и ведёт себя как собственнический засранец с кем-то, кого едва знает. Он не имел права. Он знал, что не имел на это права. В любом случае, это не самая большая его проблема. На самом деле, Карвер был последним, о чём ему сейчас следовало беспокоиться.

Он начинал вспоминать вчерашнюю ночь.

Та вечеринка в Брентвуде.

И снова Феникс, казалось, что-то увидела на его лице.

— Что с тобой случилось? — спросила она. — Ты помнишь?

Дэгс поморщился, начиная садиться по-настоящему.

— Частично, — признался он.

— Какую часть? — уточнила она. — Что случилось с твоим лицом?

— С моим лицом? — он нахмурился, осторожно поднося руку к щеке и подбородку. Почувствовав там припухлость, особенно с правой стороны, он свесил ноги с края кровати, взглянув на неё через плечо.

— Где ванная? — спросил он.

Феникс издала ещё один слабый смешок, кивнув в сторону узкого коридора.

— Первый коридор справа… затем вторая дверь.

Дэгс кивнул, осторожно поднимаясь на ноги.

Глава 17. Провал в памяти

Дэгс слишком долго смотрел на себя в зеркало.

Он был немного шокирован тем, как выглядел.

В некотором смысле всё было лучше, чем он ожидал. С другой стороны, в этом и заключалась часть проблемы. По крайней мере, часть странности.

Его челюсть, похоже, покрылась синяками и опухла, но уже зажила более чем наполовину. Порез над глазом затянулся. Он обнаружил ещё больше порезов и синяков, украшавших его грудь, некоторые из них были зелёными и жёлтыми и занимали несколько дюймов его кожи.

Все эти порезы и синяки тоже в основном зажили.

Его татуированные руки украшались ещё большим количеством царапин и порезов.

Дэгс уставился на себя в зеркало, стоя без рубашки, в незнакомых спортивных штанах, в то время как брюки, надетые на нём той ночью, валялись скомканными на полу ванной, затвердев от запёкшейся крови. Его куртка, испорченная ещё сильнее, чем брюки, лежала рядом с ними, вместе с рубашкой, которая была так же изорвана, как и куртка.

Он едва замечал, что был без рубашки, когда лежал в постели с Феникс.

С другой стороны, это, наверное, к лучшему.

Проклятье.

Ему нравилась эта рубашка.

Дэгс повернулся спиной к зеркалу, пытаясь увидеть другую сторону своего тела.