Плохой джентльмен (СИ)

— Джеймс, — я слышу голос Роуз и поднимаю свои заплаканные глаза. — Мне жаль…

Ничего не говоря, обхожу подругу.

— Он на балконе.

the fray — never say never

Я вытираю слёзы и отмечаю про себя, что в последнее время постоянно плачу.

Чаще всего из-за Гарри.

— Гарри, — я тихо зову его и захожу на балкон. Здесь чертовски холодно. — Пойдём внутрь, прошу, — тяну его за руку, но он не шевелится.

Он поднимает глаза к небу и я замечаю дорожки слёз на его щеках.

— Небо сегодня очень красивое, — замечает парень.

Это напоминает мне вечер, когда он рассказал о том, что у него есть девушка.

— Пойдём внутрь, ты заболеешь, глупый, — я снова тяну его за руку, но он по-прежнему не двигается. — Хорошо, — я скрещиваю руки и становлюсь возле него. — Я буду стоять здесь, рядом с тобой. Если заболею, то это будет на твоей совести.

Если шантаж — это единственный выход, то я согласна на него.

— Я никогда не хотел, чтобы люди увидели эту мою сторону, — парень пожимает плечами и я замечаю в его правой руке стакан виски и сигарету. — Романтичность — не мой конёк.

— Какая разница, что скажут другие, Гарри? — я развожу руками в стороны и заставляю его взглянуть на меня. — Пока ты пытаешься скрыть часть себя от посторонних глаз — жизнь проходит мимо.

Он продолжает плакать и теперь я вижу в его изумрудных то, что не замечала раньше — отчаяние.

Я думала, что отчаяние только на его губах, но оно было закопано куда глубже.

— Я долго пыталась вспомнить момент, когда влюбилась в тебя, — Гарри делает глоток виски и продолжает смотреть на меня. — Мне казалось, что таким образом я смогу найти все воспоминания о тебе в своей черепной коробке и перестать любить, — горько усмехнувшись, добавляю я.

В моих самых диких мечтах он — мой король, а я — его львиное сердце.

— И сейчас я очень чётко помню тот момент, — я смотрю на ночное ноябрьское небо и расплываюсь в улыбке от воспоминаний. — Это был второй курс, мы сидели в кафетерии и что-то обсуждали.

Воспоминания проносятся в моей памяти, словно я смотрю в калейдоскоп — также ярко и красочно.

— Шла речь о том, чтобы наша группа участвовала в каком-то конкурсе. Я предложила идею, но меня никто не услышал, — поворачиваюсь к парню и вижу то, что и не думала увидеть — горько-сладкую улыбку. — Никто, кроме тебя, Гарри.

Я сломлена, но спасать нужно не меня.

— В тот момент я посмотрела на тебя и ты сказал, что моя идея хорошая. Ты разговаривал со мной так, словно я была твоим другом.

— Эй, ребят, Джеймс дело говорит. Это отличная идея, — он поправляет волосы и смотрит на меня. — Нужно чуть-чуть поработать над ней и мы в финале, я уверен.

— Спасибо, — чувствую, что мои щёки покраснели.

— Не надо краснеть, Джеймс. Ты — находка.

— Я так не думаю, Гарри.

— А ты заставь себя так думать. Такие девушки как ты являются нашим будущим…

— Это самое настоящее, что я когда-либо испытывала, Гарри. С той самой минуты я начала думать о том, что я не знаю, как стать той, по которой бы ты скучал в два часа ночи.

Стайлс вздыхает и поправляет свои волосы.

— Такие люди как я, не подходят таким людям как ты.

— Хватит! — я толкаю его в грудь и он слегка пошатывается. — Мы уже выяснили, что я тебе небезразлична. Ты бы не посвящал какой-то ничего не значащей для тебя девушке страницу в личном дневнике.

Он не играл со мной. Теперь я это знаю, но почему у меня складывается такое впечатление, словно его никогда по-настоящему не было рядом со мной?

— Я понимаю, что этот вечер отстойный и ты в ужасе от происходящего. Поверь, Гарри, когда я в плохом настроении, мне тоже хочется разрушить отношения с каждым, кого я знаю, — обнимаю себя руками и ёжусь от холода.

На этот раз от холода.

— Если тебе есть что сказать мне, то не молчи, пожалуйста, — я касаюсь его лица рукой и Гарри прикрывает глаза.

Любовь — это то, чего Гарри Стайлс никогда не просил.

— Я не могу перестать думать о тебе, Джеймс, — он кладёт свою руку поверх моей и я слышу звук разбивающегося стекла. — Я думаю о тебе очень много. Всё время, на самом деле. Это всегда ты, Джеймс.

Впервые вижу Гарри таким слабым и уязвимым и от этого моё сердце сжимается.

— Я думаю о тебе так много, что мне даже странно, откуда берётся время на всё остальное.***

— Тогда почему ты все эти годы молчал? — слёзы обжигают моё лицо и я чувствую, что даже водостойкая тушь растеклась.

— Потому что я никогда не знал, как сделать тебя счастливой.

Вот так всё просто.

Счастье и боль, оказывается, находятся в одном спектре.

— Сейчас, Гарри, я счастлива, потому что всё то время, пока я теряла свою гордость в попытке узнать тебя, — прижимаюсь своими губами к его шее и оставляю там лёгкий поцелуй. — Всё то время, пока я была безоговорочно влюблена в тебя, — я запускаю свои пальцы в его взъерошенные волосы и оттягиваю их. — У тебя были самые реальные чувства ко мне.

Гарри отстраняется от меня и я немедля целую его со всем спектром своих чувств: отрицанием, болью, отчаянием, отрешённостью, ненавистью, безнадёжностью и, самое главное — любовью.

Гарри Стайлс был королём всего.

Он был королём моего сердца, тела и души.