Плохой фэн-шуй

Катя прождала минут двадцать. Наконец дверь открылась, и в её проёме появилась высокая черноглазая женщина с правильными строгими чертами лица. Видимо, сама мать игуменья. На вид ей было лет сорок пять.

– Пройдёмте со мной, – предложила она сухо, не поздоровавшись, окинув Катю серьёзным взглядом. – Вообще-то, у нас неожиданные визиты не приветствуются. Но так как монастырь новый и ещё достраивается, мы разрешаем туристам посещение нашей церкви. Так что проходите.

Она открыла ключами двери церкви и, перекрестившись, вошла внутрь, приглашая жестом и гостью.

– Спасибо, – кротко ответила Катя и вошла вслед за нею.

Церковь была новая и очень красивая. Кое-где ещё не были закончены работы по росписи, но золотое сияние, исходящее из-под купола, и цветные витражи больших арочных окон освещали весь зал и создавали праздничное, радостное настроение.

– Сейчас придёт ваша подруга.

Мать игуменья удалилась, оставив её в одиночестве.

Катерина прошла вдоль иконостасов и подняла глаза наверх – туда, где под сводами храма сияли яркие росписи. Она не успела разглядеть всё убранство церкви, когда услыхала звук открывающейся двери и в то же мгновение увидела Александру. Кате показалось, что Саша не шла, а парила над землей, настолько спокойны, плавны и грациозны были её движения. Даже чёрный цвет одежды был ей к лицу. Правда, немного старил чёрный платок, повязанный низко над бровями, приглушая яркую зелень глаз и подчёркивая каждую морщинку. Саша как будто была прежней, но в то же время новой и чужой, не знакомой Кате. Они крепко обнялись, и Катя почувствовала под своими ладошками худенькую спину подруги, с выступающими, как у подростка, острыми лопатками. Ком подступил к горлу, и слёзы застелили глаза. Катя хлюпнула носом и ещё крепче прижала Сашу к себе, боясь оторваться и разрыдаться, несколько раз глубоко вздохнула и взяла себя в руки.

– Ну вот я тебя и нашла, – шмыгая носом, прошептала она.

– Как ты здесь оказалась? – спросила Саша.

– Приехала тебя повидать.

Они помолчали.

– Спасибо. Это так неожиданно. Мне приятно, что ты вспомнила обо мне и захотела увидеть. Одно плохо: у меня сейчас мало времени, и я не могу угостить тебя с дороги. Скоро время молитвы, а потом я буду занята.

– Ерунда! Мне не нужны монастырские угощенья. Я только хотела поговорить с тобой. Давай присядем.

Подруги уселись на длинную низкую скамью, стоявшую вдоль стены.

– Расскажи, как ты живешь, – попросила Саша.

– Нет, я не хочу тратить время на пустые разговоры о себе. Лучше ты расскажи.

– А мне – нечего. Все дни одинаковы – в трудах и молитвах. Подъём в четыре тридцать, молитва, завтрак, работа, молитва, снова работа и снова молитва. Видишь, какая красота! Мы помогаем художникам нашу церковь расписывать. А ты обратила внимание на нашу альпийскую горку во дворе? Я старалась. И газоны – тоже, мы всё сами делаем, своими руками. И кирпичи кладём, и раствор мешаем, и овощи выращиваем на приусадебном участке. И хозяйство ведём.

– Саша, а в свободное время вы как отдыхаете?

– В свободное время спим.

– Всё время спите? – удивилась Катя. – А кроме сна?

– У нас нет свободного времени кроме этого. Если есть – читаем нашу духовную литературу и молимся.

– Ясно, – задумалась Катя. – А я тебе привет привезла. Знаешь, от кого? Никогда не догадаешься! От Веры и от Камерана!

– Да уж, точно не догадалась бы. А его ты как нашла?

– Сам нашёлся. Мы ехали в одном купе, и он мне про тебя рассказал. Возвращался из санатория. Уже сам пытается ходить. Жалко парня, такая судьба ужасная! – посочувствовала Катя. – Тебя второй мамой называл. Говорит, благодаря тебе второй раз родился.

– Не меня, Господа надо благодарить. Не я, так другая послана была бы ему. А что жалко – то правда, настрадался бедняга. Но такое уж место на нашей земле, приходим для страдания.

– И только? А я думала для счастья и любви. Значит, ошибалась? Саша, тебе здесь очень тяжело?

– Ну что ты, Катюша! Трудиться в храме во имя Господа – в радость, это счастье. Вот ты мне сейчас принесла весточку от Камерана – тоже радость. Может, я своим трудом хоть толику грехов искуплю.

– Понятно. Знаешь, я ехала сюда, чтобы только один вопрос тебе задать. Можно?

– Задавай. Ты же доехала, имеешь право.

– Почему ты здесь?

– Это было лучшее, что я могла сделать в тот момент. Наша жизнь нам не принадлежит, и мы не можем заканчивать её по собственному желанию. Я выбрала служение Богу и счастлива, что сделала это. Об одном сожалею – что так поздно пришла к Богу.

– Санечка, что произошло? Ведь что-то же произошло, из-за чего ты оказалась здесь? У тебя семья. Дети, наконец…

– Катя, ты хотела задать один вопрос. Мне пора, – Саша поднялась со скамьи. – Не обижайся. Мне, правда, пора. Вечерняя молитва.

– Ты не хочешь меня видеть?

– Катя, если хочешь, приходи завтра. Ладно? Только пораньше, и мы поговорим. А сейчас пойдём, я провожу тебя до ворот.

И Саша крепко обняла подругу.