Плохой хороший парень

Язва так и просачивалась сквозь каждое его слово, но едва ли он блефовал.

— Мне нужно к нему, пожалуйста… — я была готова молить, чтобы чёрствое сердце парня оттаяло. Юдин был из тех, кто наслаждался покорностью.

И вот, казалось, капитан смягчился. Барским движением руки он приказал бойцам убраться. Теперь мы остались совсем одни, как когда-то искали уединения между перерывами. Правда сейчас мне хотелось как можно быстрее расстаться.

— Хорошо, — выдавил Юдин, достав из кармана мобильник. — Я дам вам несколько минут для разговора. Но не больше, слышишь? Мне и без того проблем хватает.

Едкое «спасибо» так и осталось колотиться в горле. Я с нетерпением ждала, когда Марк наберёт нужный номер, попросит отца к телефону и передаст его мне.

— Две минуты, Юна, — напомнил Марк.

Руки нервно тряслись, но я заставила себя собраться.

— Папа, — прошептала я и ощутила горячие слёзы.

— Дочка… — выдохнул отец с нескрываемой грустью. Такой тяжёлой, что подкашивались ноги. — Как ты там? С тобой всё хорошо?

Слова растерялись. Вместо них предательски прорывался плач. Тем временем Юдин не отходил ни на шаг, делая этот разговор в разы невыносимей.

— Я в порядке. Где ты?

— Я рад, что ты цела и…

— Где ты, папа? — уже настойчивее спросила я и тут же почувствовала недовольный взгляд Марка. И когда казалось, что моё внутреннее равновесие достигло дна, я в конец потерялась. Его реакция была чем-то вроде тапка для таракана, подавляющей для меня.

Неужели, они снизошли до похищения? Нет, бред какой-то. Бред!

Отец некоторое время молчал, будто каждое следующее слово могло быть последним. А меня всё больше окутывала реальность, о которой так часто говорил Май. Фальшивая. Гнилая. И до крайности опасная.

— Обо мне не переживай, Юна, — твёрдо проговорил отец. — Мы скоро увидимся. Верь мне. Ты, главное, береги себя. И никого не слушай. Никого…

Последняя нить терпения порвалась. Я больше не могла себя контролировать.

— Я вытащу тебя, папа! Слышишь меня?! У них ничего не получится! — Юдин грубо выхватил телефон из моих рук. — Клянусь, я вытащу!

Вызов был сброшен. Вот только лживая маска отлично сидела на бывшем. Он знал, что загнал меня в угол и упивался такой привилегией.

— Что ты хочешь, Марк? — спросила я. — Нам обоим известно, что он ни в чём не виноват. И в твоих силах его отпустить.

Марк коротко улыбнулся в знак согласия, а после принялся чесать подбородок.

— Видишь ли, дорогая, заведено дело и мне следует его раскрыть. Но для этого нужен подозреваемый. И если я отпущу одного, то мне потребуется другой… — он замер, как и моё сердце. — Кто бы это мог быть?

Его имя небезызвестное…

В этот момент меня покинуло здравомыслие и всё то, что отличает человека от существа бездушного. Меня перестало заботить что-либо, я думала только о своей семье.

— Что от меня нужно? Я всё сделаю.

17

И вот я снова веду охоту на Мая, пряча под кофтой подлую прослушку. Однако в этот раз меня не греет азарт, а нещадно душит безысходность.

Кто-то должен сделать это первым…

Минуя ступеньки лестницы, что ведут в квартиру Майского, я мысленно повторяла то, что хочу спросить у парня. То, что должна была спросить. В веренице вопросов главным оставался один: кто мы друг другу? И всякий раз в туманном занавесе сплывал ответ, где он — предатель и лжец, а я — обманутая, но способная на месть.

Поднявшись на этаж, я с удивлением обнаружила, что дверь его хрущёвки была распахнута. Из квартиры доносился сладковатый запах и агрессивная музыка. В прошлый раз я переступала порог куда увереннее, с абсолютно иными чувствами.

Что ж, Тимур, в природе всё просто устроено: или ты, или тебя.

Мне посчастливилось найти его на кухне, среди немытой посуды и разбросанных по полу банковских карт. Одной из них он пытался вскрыть металлическую коробку с чаем, но после нескольких удачных попыток зарядил ею в стену.

Отскочившая крышка отлетела к моим ногам. Сквозь краткосрочный фейерверк из сушёной травы просочился привычный образ.

Близкий и в тоже время бесконечно далёкий…

Майский не носил футболки дома, будто знал, что подобная дерзость будет походить за преступление, которое он уже не потянет. Как и тот факт, что я снова оказалась на его территории.

— Зачем пришла? — небрежно бросил он, найдя опору в столешнице.

— Хотела спросить, почему ты ушёл? — не менее холодно ответила я.

Тимур закрыл глаза и криво улыбнулся.

— Не нужно драмы. Причины тебе известны. А если ты заскучала по допросам, то сядь на шпагат и прочти отрывок из классики. Вдруг, поможет?

Оттолкнувшись от кухонного гарнитура, он шаткой походкой прошел мимо меня. Я последовала за ним. С каждым шагом музыка всё громче колотила по ушам. Оказавшись в комнате, Майский завалился на диван и закинул на спинку ноги. Свободной рукой он нащупал стоявшую на полу бутылку с непонятным содержимым и смочил им горло. Так, словно сгорал от жажды.