Плохой нянька

Скрещиваю руки на груди и склоняю голову набок, наблюдая за ней. Брук выглядит такой милой и цветущей в своей узкой маленькой футболке и джинсах, а также умопомрачительных туфлях, которые она носит. Мне ужасно хочется схватить ее и нагнуть над диваном для быстрого траха, но, думаю, нам нужно с умом распорядиться последними несколькими ночами. Я все еще не попробовал ее на вкус. И не вернусь домой, пока, черт возьми, не покажу ей все свои навыки.

— Как ты, Всезнайка? — спрашиваю я, когда она наклоняется, чтобы взять на руки Хьюберта в дурацком черно-белом полосатом свитере.

Брук прижимает его к своей груди, а он льнет своей отвратительной бледно-розовой головой, чтобы потереться о ее подбородок. Хьюб — самое дружелюбное создание, которое я только встречал, клянусь Богом.

— Выглядишь так, словно чем-то недовольна.

— Я размышляю, — говорит она, немного поднимая подбородок, ее длинные темные волосы заплетены в косу. Хьюби жмурится, пока Брук гладит его рукой по свитеру.

Подхожу на несколько шагов ближе и кладу руку на голову кота. Он шипит на меня, но не кусает, хотя обычно так и делает. Вот те раз. Даже моему долбаному коту нравится эта девушка.

— Размышляешь… не переспать ли со мной? — спрашиваю я и смеюсь, когда Брук театрально закатывает глаза. — Потому что у меня на уме небольшая особая игра на сегодняшнюю ночь. Мы много чего успели попробовать на этой неделе, Всезнайка, но забыли об одной вещи из Большой Четверки.

— Большой Четверки? — переспрашивает Брук, выгибая свою идеальную бровь с пирсингом. Черт, он так ей к лицу. Мне хочется быть рядом, когда он заживет, чтобы попробовать его на вкус. Блядь, дважды блядь.

— Ага, — говорю я и, старясь быть как можно сексуальнее, поднимаю руку, упираясь ею в стену возле головы Брук. Я наклоняюсь весь такой сладострастный и вдруг чувствую, как что-то ударяется о мой ботинок. Смотрю вниз и вижу, что это бестолковая лысая крыса кидается на мои Доки. — Тпру. Нет, значит нет, Доджер, засранец ты этакий.

Я отодвигаю его ногой прочь, в то время как Брук, смеясь, выбирается из ловушки моих рук и переходит на другую сторону столика, продолжая гладить и обнимать моего кота. Разворачиваюсь и наблюдаю за ней с растущей улыбкой на губах.

— Я бы предпочел, чтобы вместо этого ты гладила и обнимала меня, — говорю это, пока она трется носом о глупое создание, а котяра смотрит на меня своими жуткими бело-зелеными глазами. Мне нужно сдать его в приют и обменять на какую-нибудь маленькую рыжую кошку. Но вот ведь незадача, я слишком сильно привязался к этому мелкому ублюдку.

— Что еще за Большая Четверка? — повторят вопрос Брук.

Я вздыхаю и засовываю руку в задний карман джинсов, а другой тереблю свободно свисающую лямку от подтяжек.

— Мастурбация, вагинальное проникновение, минет и работа языком.

— Что еще за работа языком? — спрашивает Брук, а я качаю головой и смеюсь.

— Работа языком. Ну, знаешь, то же, что и минет, только с вагиной. Да ладно, не заставляй меня произносить слово «куннилингус». Оно созвучно с чем-то вроде грибка на ноге. Б-е-е. (Прим. пер.: игра англ. слов: сunnilingus — куннилингус, foot fungus — грибок на ноге)

— Боже мой! Добавь это в список того, что ты ни в коем случае не должен произносить. Кстати, список становится слишком длинным, Зэйден.

— Ну что ж, называй это как хочешь, но мы все еще не проделали последнее из Большой Четверки.

— Ты же сам это выдумал, правда? Потому что я никогда не слышала о Большой Четверке и работе языком на кампусе.

— Потому что молодые парни во время сексуального загула ужасно невежественны. Хмм, сколько человек из этих придурков считают, что метод вставил-вытащил до сих пор на сто процентов эффективен?

Брук опускает Хьюберта на пол, и чертов котяра сразу же начинает выгибать спину и тереться о ее ноги. Предатель.

— Немолодые парни тоже. Ты не настолько стар.

Я кладу руку на грудь, когда Брук обходит диван и останавливается, словно между нами стена. Магический барьер, который может блокировать половые гормоны и феромоны. Хах. Как бы не так. Со своего места я, практически, могу ощущать ее сладкий фруктово-ванильный аромат. Понадобится гребаная крепость, чтобы удержать меня.

— Не настолько стар? Звучит, словно этот комплимент, на самом деле, никакой не комплимент. Хорошо, мне все еще двадцать с гаком лет, Всезнайка.

— Возможно, мне стоит пойти наверх и поспать сегодня одной? — говорит Брук проводит языком по своей нижней губе, бросая мне вызов взглядом. — Не уверена, что хочу тусоваться с парнем, который приложил папочку на детской площадке.

— О? Да ладно тебе. Ты говорила мне, что я был нереально крут.

Я иду в направлении Брук, а она вдруг уходит в сторону, заставляя меня бегать за ней вокруг дивана.

— Такого я никогда не говорила, — возражает Брук, наблюдая, как я, вроде, замираю, а потом неожиданно перепрыгиваю диван одним быстрым движением. Она кричит и бежит по лестнице, но я перехватываю ее, подхватывая на руки, как невесту.

Как невесту.