Плохой папочка (СИ)

Я вновь бросила взгляд на двери кабинета. Моя челюсть сжалась, едва мои мысли вернулись к мудаку по ту сторону. Ещё один взрыв грома вновь сотряс замки «Master Locks» на всех тонких металлических шкафчиках, эхом отзываясь в длинном коридоре. Я едва сдержала вскрик. Буря всегда находила способ застать меня врасплох. Над нашими головами, капли дождя застучали по крыше школы — сначала парочка, а после до нас донёсся ровный стук ливня. Я почувствовала запах грозы в воздухе. Мне не хватало этого в Монтане. Чистый воздух.

Звук открывшейся двери в школу, в том конце коридора, был словно выстрел из дробовика. Вздрогнув, я попыталась восстановить дыхание. Логан усмехнулся немного шире, но этого всё ещё было недостаточно.

— Это место такое громкое.

С глубоким вдохом, я отбросила собственное смущение. Если это поможет Логану немного прийти в себя — всё стоит этого.

До меня донёсся гул шагов — тот, кто вошёл в двери явно спешил.

Запрокинув вверх голову, Логан рысью соскочил со своего места, так, что я едва успела отклониться с его пути. Обернувшись, первым, что я увидела, была мужская обувь — обычные кроссовки Nike. Ничего особенного.

Но то, как они прошлись по полу — подошвы Монтекки колотили плитку Капулетти.

Взглядом я исследовала джинсы — «Левайс», свободного кроя, обычный деним с потёртыми швами — рабочие и изношенные.

Чёрт возьми.

Подняв вверх глаза, я испила открывшийся вид. Низко опущенный тёмно-серый капюшон бросал тень на глаза мужчины.

Моё дыхание стало прерывистым, а из лёгких вырвался звук, который я не издавала никогда в своей жизни, растворяясь в напряжении, что повисло в комнате.

Папа Логана (предполагаю, что это именно он) опустился на колени, и мальчик стремительно бросился прямо в его огромные руки. Мужчина так и не стянул капюшон с головы. Вероятно, он использовал его, чтобы защититься от ливня. Никогда не видела, чтобы Логан двигался так быстро. Огромные руки, с не менее огромными бицепсами, буквально спрятали мальчика в объятьях отца.

— Я не сделал ничего плохого, — всхлипнул Логан в плечо мужчины.

Гигантская ладонь накрыла его затылок, крепко прижимая школьника к мускулистому телу. Капюшон опустился вниз, прижимаясь к щеке мальчика, а после, чуть повернувшись, мужчина прошептал сыну что-то на ухо.

Я стояла на расстоянии двадцати футов, поймав себя на том, что подалась к ним ближе, чтобы лучше рассмотреть или услышать сказанное незнакомцем. Раньше я видела только пожилую женщину, Джанет, что привозила и забирала Логана со школы. Она редко разговаривала с кем-то, но, тем не менее, вела себя вежливо.

— Как долго они заставят нас ждать здесь? Господи Иисусе!

Голос Чарльза Гастингса вновь проревел рядом с кабинетом. Директора Уильямса всё ещё не было.

Мужчина в капюшоне резко вскинул голову, поворачиваясь в сторону звука, но мне так и не удалось рассмотреть его глаз.

Господи, я бы многое отдала за возможность взглянуть в его лицо.

Тёмная тень под капюшоном развернулась ко мне. Моё сердце грозило вот-вот вырваться из груди, а лёгкие отказались работать. Мне всё ещё не удалось увидеть его глаза, увидеть его взгляд. Каким-то образом ему удалось сделать так, что мои ладони вспотели. Мои ладони никогда не потели.

Почему он смотрит на меня?

— Чертовски нелепо!

Гастингс.

Глубоко вдохнув, я направилась к двери в кабинет. Ещё давно я уяснила одну вещь: если не задать определённый тон разговора с родителями — они просто растопчут тебя.

Через приоткрытую дверь, я увидела невысокого, полысевшего человека в возрасте около пятидесяти.

— Ещё пара минут. Следите за языком, пожалуйста. Это школа, а не Ваша гостиная.

Я захлопнула дверь, прежде чем мужчина успел вставить хотя бы слово.

Где, чёрт возьми, директор Уильямс?

Не то, чтобы у меня были мысли уклониться от исполнения обязанностей или попросту сбежать от ответственности, но я и правда не смогла бы просто уйти. Родители ссорились и из-за более мелких вещей, чем слова Гастингса, которыми он бросался налево-направо, не говоря уже о том, что происходило это на глазах его сына. Возможно, работой я в этой школе подольше, у меня получилось бы понять, как другие учителя выходят из подобных ситуаций.

Застыв перед дверью, я быстро обдумала все варианты. Могла ли я вернуться и посмотреть в лицо незнакомцу, что утешал своего сына в коридоре? Да, могла. Это моя работа.

Мне предстоит вернуться, чтобы убедиться, что с Логаном всё в порядке. Каждый мой шаг по бетонным кирпичам отдавался в ногах.

— Мой сын не бил этот маленький кусок дерьма! Мы даже не должны быть здесь.

Замерев, я стиснула зубы. Этот момент оказался на вершине списка неловких ситуаций в моей карьере малоимущего преподавателя начальных классов в Нью-Йорке.

Иисус.

Другие учителя предупреждали меня о Гастингсе. Исходя из всеобщего мнения, этот парень — буйный козёл с комплексом «маленького» человека. Не то, чтобы у меня был другой выбор, кроме как согласиться.